– Как, кстати, вы там устроились?

Ребус пожал плечами:

– Мне все равно, куда меня затолкают. Где вы хотите перекусить?

– Я позволил себе заказать столик в преподавательском клубе.

– Это что, столовка?

Курт рассмеялся, замотал головой. Они с Ребусом вышли из кабинета, и Курт запер дверь.

– Нет, – сказал Курт. – Столовка тут, конечно, есть, но, поскольку обед за ваш счет, я решил, что могу себе позволить что-нибудь чуть более рафинированное.

– Ну что ж, ведите в вашу рафинаторскую.

Обеденный зал находился на цокольном этаже около главного входа в преподавательский клуб на Чемберс-стрит. Они вышли на улицу, и по пути если что и говорили, то лишь когда шум движения стихал и не нужно было напрягать голос. Курт всегда ходил так, будто куда-то опаздывал. Впрочем, он был человек занятой: полная преподавательская нагрузка, а к ней еще и дополнительные обязанности, которые сваливали на его плечи едва ли не все полицейские подразделения Шотландии, а больше всего – эдинбургское.

Обеденный зал был небольшой, но столы стояли не тесно. Ребус порадовался, что и цены тут вполне разумные, хотя счет существенно вырос, когда Курт заказал бутылку вина.

– Я угощаю, – сказал Курт, но Ребус отрицательно покачал головой.

– Угощает главный констебль, – поправил он. В конечном счете у него в самом деле были все основания представить счет за этот обед в бухгалтерию полиции.

Вино подали сразу. Официантка разливала вино, а Ребус размышлял, когда выбрать момент, чтобы приступить к разговору.

– Сланджи![11] – Курт поднял бокал. И добавил: – Ну и что у вас за дело? Вы не из тех, кто приглашает приятеля пообедать, если не нужно узнать что-нибудь такое, чего не вытянешь из него без пинты пива или порции бренди в прокуренном пабе.

Ребус улыбнулся:

– Вы помните отель «Сентрал»?

– Эту помойку на Принсес-стрит? Он сгорел лет шесть-семь назад.

– Пять, если быть точным.

Курт сделал глоток вина.

– Припоминаю. Там обнаружили обгоревшее тело. Мы такие зовем «барбекю».

– Но когда вы его обследовали, обнаружилось, что он умер не от огня, не так ли?

– Появились какие-то новые обстоятельства?

– Не совсем. Мне просто хотелось узнать, чту вы помните о том деле.

– Дайте подумать. – Курт замолчал, потому что принесли суп. Он съел три или четыре ложки, потом вытер салфеткой губы. – Тело так и не опознали. Помню, мы пытались установить личность по рентгеновским снимкам челюсти, но не вышло. Никаких внешних примет, конечно, не было, но глупо полагать, будто обгоревшее тело ни о чем не может рассказать. Я делал вскрытие и обнаружил, как и предполагал, что внутренние органы у него в полном порядке. Снаружи прожарен, внутри сырой – как хороший французский бифштекс.

Пара за соседним столом поглощала еду молча, не отрывая глаз от скатерти. Курт либо не замечал этого, либо ему было все равно.

– Его ДНК вот уже четыре года на контроле, но, хотя нам удалось даже образец крови получить из сердца, никаких совпадений мы так и не обнаружили. Сердце, конечно, было самым убедительным свидетельством.

– Из-за пулевого ранения.

– Двух, инспектор. Двух: входного и выходного. Именно потому вы, ребята, и сбежались на пожарище, верно я говорю?

Ребус кивнул. Они всё обыскали вокруг обнаруженного тела, потом увеличили радиус, и наконец один из стажеров нашел пулю. Калибр восемь миллиметров соответствовал ране в сердце, и больше пуля им ни о чем не поведала.

– Еще вы обнаружили, что когда-то давно у убитого был перелом руки.

– Правда?

– Но это нам опять же ничего не дало.

– В особенности, – сказал Курт, очищая тарелку кусочком хлеба, – если иметь в виду репутацию «Сентрала». Вероятно, каждый второй в этом заведении в то или иное время участвовал в драках и что-нибудь себе ломал.