Ул знал, что, если он послушается и отвалит от Насты, она огорчится и будет орать. Но если не отвалит, она опять же огорчится и опять же будет орать, и второе огорчение будет больше первого. Поэтому он молча ткнул ее кулаком в плечо и, подождав, пока она повернется для звукового оповещения, сунул ей горсть сухарей.

– Для пегов и для Наст! – сказал он.

Направляясь к Азе, Ул неосторожно приблизился к деннику Цезаря. Клацнули зубы. Нос Ула спасла от укорачивания только хорошая реакция. Наста хохотнула и так врезала снизу кулаком по челюсти Цезаря, что царственный жеребец прижал уши.

– Насточка! Ты же любишь животных! – напомнил Ул.

– Эту рожу? – скривилась Наста. – Ну ладно, эту люблю!.. А морду все равно убрал!

Время было весеннее, пеги чудили. Алиса наивно сунулась убирать денник Фикуса, забыв вывести его и привязать. Тот впустил ее, но сразу коварно повернулся, и Алиса оказалась запертой. Это был любимый трюк Фикуса. Вот и сейчас он стал, незаметно переступая, наваливаться на Алису и притирать ее к стене. Поняв, что она в ловушке, Алиса закричала на Фикуса, но с равным успехом можно было орать на каменных коней Большого театра.

Через некоторое время, устав от звуков, Фикус повернул к ней морду и мокрыми ноздрями ткнулся ей в лоб. Не ожидавшая этого Алиса ответила одиночным воплем:

– А-а! Это животное хочет выпить мой мозг!

Ул поспешил на помощь, но Алису от Фикуса спас все-таки не он, а Фреда. Войдя в денник, она положила легкую злую руку Фикусу на холку и негромко спросила:

– Ну! Кого тут на колбасу?

Фикус сразу присмирел и с самым невинным видом отодвинулся от Алисы. Едва ли он понимал, что такое «колбаса», но голоса Фреды страшились все пеги ШНыра. Он походил на дисковую пилу. В нем ощущалась такая сила, что не верилось, что он принадлежит худенькой девушке с костистыми запястьями, огромным лбом и цветочной шеей, которую можно обхватить двумя пальцами.

Освобожденная Алиса выскользнула из денника:

– Он меня опять обхитрил! Он всегда отодвигается, приглашает, а потом…

– А меня вот нет! – Фреде было обидно, что ее никто никуда не приглашает. Даже глупый толстый мерин. Однажды ночью Рина увидела, как Фреда тайком читает книжку, и подглядела название: «Учебник стерв. Как отшивать парней». От хохота она едва не рухнула с кровати и потом долго была вынуждена притворяться, что смеялась во сне.

Ну Фреда – это Фреда. У нее куча пунктиков. Например, делает все возможное, чтобы показаться страшнее, чем она есть. Вещи надевает, которые ей не идут. Сообщает всем, что у нее кривые ноги, демонстрирует дырки в зубах. Хотя если подойти критично, то и ноги у нее не такие уж кривые, и зубы вполне себе ничего.

Ул снял с колышка ведро, придирчиво оглядел его на предмет чистоты и куда-то пошел.

– Ул! Зайди сюда! – крикнула ему Яра.

Стукаясь коленями о пустое ведро, Ул шагнул в денник к Гульденку. Яра обхватила Гульденка за шею и, покачиваясь с ним вместе, как-то странно смотрела на Ула.

– Ну чего? Я овса хотел Азе свистнуть побольше, пока Кузепы нет! – сказал Ул.

– Потом принесешь.

– Аза сейчас хочет.

– Подождет твоя Аза. Нас теперь трое!

– Ясно, что трое! У меня все в порядке с арихметическим прибавлянием! – Ул наклонился и подул Гульденку в нос.

Яра перестала раскачиваться.

– Ул, ты себя хорошо чувствуешь? Ты слышал, что я только что сказала? – вкрадчиво спросила она.

– Что нас трое! А когда притащится моя голодная Аза, будет четверо! А если притащится еще кто-нибудь, то будет… Эй, ты чего делаешь?

И лишь когда Яра нахлобучила ему на голову ведро и ударила по нему кулаком, Ул все понял. Пустые ведра обладают эффектом рупора. Ул подхватил Яру на руки и начал ее кружить: