Между тем мы проходили совсем близко к танцовщицам, и я неожиданно узнала в одной из них свою бывшую наставницу, Лину. Мы встретились взглядами, улыбнулись друг другу, и она неожиданно решила «включить» меня в программу. То есть просто схватила за руку и увлекла на импровизированную сцену, чтобы быстро повязать мне на пояс полупрозрачный салатово-зелёный платок со стеклярусом и весело подмигнуть:

– Девушки, подключаемся! Это не так сложно, как кажется!

О, нет, это было ещё как сложно – но только потому, что на меня были устремлены внимательные светлые глаза генерального. Хорошо, что на площадку потянули ещё с десяток отдыхающих, и я, рассмеявшись самоуправству Лины, принялась вспоминать движения. Мой слитный купальник не способствовал тому, чтобы задействовать мышцы живота, но руки и бёдра я использовать могла. Правда, на знойную восточную женщину я была мало похожа, но, как говорила наставница, национальность в танце значения не имела. Помнится, были в нашей группе и рыжие, и русые, и крашенные, худые и полные.

А музыка звучала призывно, и, улыбаясь для храбрости, я влилась в пляску, стараясь на Виктора не смотреть.

– Не смущаемся! – подбадривала Лина новеньких. – Мужчины, хлопаем!

Мужчины были только рады слушаться, с удовольствием наблюдая за представлением. Я же теперь переживала только за то, что снова развяжется бантик и распустится шнуровка. Вот уж точно будет гвоздь программы! Хорошо ещё, грудь у меня была не большая, не выпадет так просто.

Я кружилась, что-то изображала, и поняла очень скоро, как сильно соскучилась по танцам. Наверное, даже не по ним, а по той силе и свободе, что дарили движения. Прежде, бывало, до учёбы я бегала по утрам в парке, а вечером после ходила на аэробику… И как всё успевала? Теперь работа и забота о доме отнимали у меня большую часть сил.

Между тем музыка затихла, публика наградила танцовщиц щедрыми аплодисментами, и я, вернув Лине платок, пару минут с ней беседовала. Правда, женщину быстро позвали, но она напоследок вручила мне визитку.

– Приходи, Леся, обязательно! Мы теперь в другом, более просторном зале, занимаемся.

Я поблагодарила её и вернулась к Виктору, который стоял в толпе со скрещенными на груди руками.

– А вы полны неожиданностей, Олеся, – сказал он.

– Как и всякий, кого мы плохо знаем, – отозвалась я.

– Ничего, – неожиданно заявил мужчина. – Я вас обязательно узнаю лучше.

– В каком смысле, Виктор Кириллович?

Хотелось сказать строго, а вышло как назло растерянно, и он усмехнулся.

– Виктор, Олеся. Просто Виктор, когда мы не на работе. После вашего прекрасного танца нам уж точно ни к чему официальность. А смысл моего заявления, вы, полагаю, и так хорошо поняли.

*Не говорю по-русски. Прошу меня извинить.

**Тогда поговорим по-французски

4. Глава 4

Нет, эту тему мне развивать не хотелось. Виктор пугал меня – тем, что был не похож на остальных моих кавалеров ни внешне, ни по характеру. Он был твёрже, решительнее, и, что-то мне подсказывало, что требовательнее… во всём. Я посмотрела на часы.

– Мне уже пора. В это время автобусы ходят битком.

– Не стоит об этом беспокоиться, я вас подвезу.

Кажется, он не шутил насчет узнавания, но к этому я и правда была не готова.

– Не хочу вас обременять. Простите, мне нужно вернуться к лежаку.

Он кивнул с усмешкой, и мы зашагали обратно. По пути уже ни о чём не разговаривали, просто наблюдали закат, и я думала о том, играет ли он со мной, или действительно что-то серьёзное планирует. Но не зря же коллеги предупреждали насчёт него и других руководителей!