Хорошо, что она больше не сопротивлялась. Волны не давали мне нормально плыть, и не было возможности проверить, дышит ли девочка. Я пыталась наладить дыхание, утягивая её за собой сквозь мокрую черноту, но вскоре поняла, что не справлюсь.

Господи, как же это было страшно! Холодно, вязко, мучительно… От натуги у меня звенело в ушах, в рот и нос попадала вода, и казалось, будто из туч на нас глядит тёмное сердитое лицо. Что это было, кто это был? Мог ли он помочь, или ждал, когда мы погибнем? Мои руки немели. Свело одну ногу, и я захрипела, отчаянно дрыгая второй. Всё, конец. Не могу больше. Не справлюсь… Вся нижняя половина тела начала уходить под воду, и я глотнула противной воды.

Но в тот же миг прямо над нами пророкотало, и я, сплюнув воду, вдруг смогла на мгновение нащупать ногой дно.

– Кто… ни-будь… лю… ди… На помощь!!!

Всё, голоса не осталось. Нас накрыло новой волной, и я чуть было не выпустила из рук тяжёлое безвольное тело. А потом на берегу замелькали огни фонариков, и через несколько секунд меня схватили знакомые сильные руки.

– Я здесь, Леся! Всё, всё. Я держу тебя.

Девочку тоже подхватил на руки высоченный человек, и я затряслась, сворачиваясь в клубок на руках у Виктора.

– Дышит? Дышит она?..

– Жива! – раздался спасительный бас.

Больше мне ничего знать было не нужно. Я почувствовала, как Виктор укутал меня в куртку, и вместе с ней накрыли сверху голоса, много голосов, целый штормовой океан.

– Пропустите! – прозвучал средь этих волн низкий и спокойный. – Дарина, ты слышишь?

Я почувствовала, как Виктор понёс меня прочь, но и различила странно обострившимся слухом шаги за его спиной.

– Демонов.

Генеральный остановился и обернулся, и я приоткрыла глаза: перед нами застыла высокая тёмная фигура с плечами ничуть не уже, чем у самого Виктора.

– Твоя? – спросил незнакомец.

– Моя, – отозвался генеральный.

Два мгновения, три…

– Спасибо, – сказал незнакомец, и я почувствовала взгляд на своём лице. – Храбрая малышка. – Развернулся – и пошёл к девочке, которую уже нёс на руках верзила в форме.

Мне некогда было раздумывать над тем, кто это был, и почему они с Виктором вели себя так, словно едва друг друга переносили. Я смежила веки, ощущая только кошмарную слабость и дурноту, и вскоре потеряла сознание.

11. Глава 11

Правда, ненадолго: когда открыла глаза, над головой всё ещё было косматое небо. Мы только успели зайти на веранду одного из домов, как начался дождь.

– Останемся до утра, – сказал Виктор. – Сейчас согреешься.

– В горле больно…

– И ты вся исцарапана.

Он не ругался, но я чувствовала, что только до поры.

– Мне надо отцу позвонить. Или написать хотя бы. Телефон… – Я раскашлялась. – В рюкзаке.

– Сначала согреешься.

Он стал подниматься по лестнице – в просторную спальню с балконом, как выяснилось. Там было две кровати, на одну из которых Виктор меня и усадил.

– Надо раздеться, Олеся. Я тебе дам халат. Сможешь сама?

– Да, – просипела я.

– Тогда я пока чай сделаю. – Посмотрел хмуро и пристально. – Точно сознание не потеряешь?

– Нет. Всё болит, но… нормально. Главное, девочка жива.

– Дурёха она малолетняя, – сквозь зубы сказал Виктор, и ещё раз пронзил меня внимательным взглядом.

Когда он вышел, я убрала одеяло и кое-как, кряхтя, стянула майку. Полюбовалась на свою расцарапанную грудь и руки, и сняла заодно трусы. Взяла приятно пахнущий кондиционером голубой халат, но смогла пропихнуть в рукав только одну руку. Правая, которой я держала девочку, окончательно перестала двигаться.

После стука в комнату вошёл Виктор с подносом, на котором было две чашки и печенья, и я поспешно запахнула халат. Плечо и рука остались обнажёнными, да и завязать пояс у меня бы не получилось.