«Я был очень удивлен этим поступком, – вспоминал Черчилль. – Я даже почувствовал определенную гордость, словно молодой офицер, которого впервые отметили в военном отчете».[372] Он попытался переубедить Уилсона, однако это было бесполезно. «Я тронут», – скажет он адмиралу. «Это лишне, – прозвучит ответ. – Вы знаете все нюансы своей работы. Мне нужно было бы вмешиваться лишь время от времени. С кем-то другим сработаться я не смогу».[373]

Какую бы роль ни играл первый морской лорд в управлении флотом, он был не единственным заместителем министра. Глава Адмиралтейства опирался и на других членов Совета – морских лордов, которые формировали профессиональный полюс власти.

После прихода в Адмиралтейство Черчиллю, помимо смены первого морского лорда, предстояло решить вопрос, связанный с выбором других членов Совета. Этот вопрос был не менее важен как минимум по двум причинам: во-первых, речь шла о формировании команды управления изменениями, во-вторых, от успешности решения этой задачи зависела репутация самого Черчилля как политического руководителя ведомства. В этом отношении на него было устремлено множество заинтересованных глаз – и на флоте, и в политических кулуарах Уайт-холла и Вестминстера. Причем и там, и там хватало не только сторонников нового министра, но и его противников, всегда готовых перечислить его ошибки.

Опытный Фишер предупреждал Черчилля, что вопрос формирования Совета может принести как огромную пользу в будущей деятельности, так и нанести серьезный урон. «Главное – не допустить ни одной ошибки», – считал адмирал.[374] В первые дни руководства Адмиралтейством Фишер дал Черчиллю много ценных советов о том, как следует решать кадровый вопрос. Некоторые из них не потеряли своей актуальности и по сей день. Так что же советовал старый адмирал первому лорду?

Во-первых, сохранять строгую конфиденциальность: «Секретность в этих вопросах имеет первостепенное значение».[375]

Во-вторых, перестановка должна коснуться всех членов Совета Адмиралтейства; на этом Фишер настаивал неоднократно: «нужно менять весь Совет»,[376] «намного легче будет заменить сразу всех»,[377] «ты должен заменить их всех» (выделено в оригинале. – Д. М.).[378]

В-третьих, членами Совета должны стать доверенные лица: «каждый из них должен быть твоим человеком».[379]

И наконец, последнее (в списке, но не по значимости) – действовать нужно незамедлительно.

За этим дело не стало. Вестминстерские острословы не зря называли Черчилля «спешащим молодым человеком». В воскресенье 5 ноября 1911 года, находясь на борту служебной яхты «Чародейка», он направил премьер-министру письмо, где описал свои приготовления: «Я работаю над запиской королю, в которой планирую озвучить новые назначения. После нашей беседы во вторник я направлю, с вашего согласия, свою записку Его Величеству. Я планирую начать новый год с дружным и передовым Советом».[380] (Эпитеты «дружный» и «передовой» первый лорд позаимствовал у Фишера, который считал, что новый Совет должен стать «дружным, решительным и передовым».[381])

Шестнадцатого ноября Черчилль представил премьер-министру «предложения по новому составу Совета Адмиралтейства и изменения, которые с этим связаны». Первый лорд подробно описал каждого кандидата и высказал свое мнение о них. Также он обратился к Асквиту с просьбой ускорить административные процедуры утверждения предложенных кандидатур. «Необходимо, чтобы изменения прошли без задержек, – объяснял Черчилль. – В ближайшее время будет представлен проект бюджета, который определит будущую военно-морскую политику на следующие два года. Стоящие сейчас перед Советом задачи могут быть решены только в том случае, если ими займутся специалисты со схожими взглядами, которые осознают свою ответственность перед кабинетом и парламентом за немедленные последствия принимаемых решений». Политик попросил полномочий для скорейшего согласования своих предложений со всеми заинтересованными сторонами, а также представления Его Величеству нового состава Совета. «Это позволит полностью сформировать новый Совет к концу этого месяца».