Известный исследователь теории управления Питер Друкер учил своих последователей, что «если человеку поручена работа, с которой он не справляется, – значит, ошибку совершил руководитель. Бессмысленно обвинять этого человека, бесполезно жаловаться на судьбу. Руководитель ошибся».[363] «Недооценка человеческого фактора и недостаточное отношение к нему» действительно признается одной из самых распространенных ошибок при осуществлении преобразований.[364] Но в случае с Черчиллем всё выглядело гораздо сложнее. Проблема заключалась в том, что выбор первого морского лорда был ограничен отсутствием подходящих кандидатур. Причем ключевым словом здесь является именно «подходящих». Сам по себе адмирал Бриджмен не был ни плохим флотоводцем, ни плохим администратором. «Он мог бы стать умеренно успешным первым морским лордом, служи он под началом кого угодно, но только не Черчилля», – признает профессор Артур Мардер.[365] Не случайно специалисты в области управления персоналом указывают, что на отношения между начальником и подчиненным «заметно влияет степень совместимости между ними, основанная на сходстве позиций, моральных ценностей и социальных характеристиках».[366]

В целом же, случай с Бриджменом лишний раз подтверждает известную максиму, что поиск хороших кадров остается одной из самых актуальных проблем управления. Согласно одному из недавних исследований, проведенных школами бизнеса и консалтинговыми фирмами, «от 30 до 50 % вновь нанятых высших руководителей в скором времени оказываются уволенными или уходят сами».[367]

В итоге той гармонии и плодотворного, дополняющего друг друга взаимодействия политического и профессионального полюсов власти, на которые рассчитывал Черчилль, ему добиться не удалось. Как справедливо заметил Артур Мардер, и Бриджмен, и Баттенберг «не обладали силой и влиянием, чтобы обеспечить Черчиллю поддержку».[368] После начала войны первый лорд будет вынужден отправить Луиса Баттенберга в отставку. Выбор среди новых претендентов окажется невелик, и Черчилль обратится к своему старому знакомому адмиралу Фишеру, которого назначит на пост своего заместителя в октябре 1914 года. В течение следующих семи месяцев Фишер будет девять раз угрожать отставкой и наконец уйдет с поста первого морского лорда 15 мая 1915 года. В тот же день в отставку подаст и Черчилль.

Анализируя совместную работу с Фишером, Черчилль не будет жалеть, что пригласил его в Адмиралтейство в конце 1914 года: «Оглядываясь назад, на те трагические дни, мне кажется, исходя из моего тогдашнего знания, что я не поступил бы иначе, случись мне снова принимать такое решение. Фишер принес с собой в Адмиралтейство огромный напор энтузиазма к строительству боевых кораблей. Его основной талант проявлялся в качестве конструктора, организатора и вдохновителя. Его единственным посланием Адмиралтейству суровой критической зимой 1914 года было требование строить разнообразные боевые корабли, как можно больше и как можно быстрее. Я предоставил ему возможно большую свободу действия и помогал по мере сил».[369]

Когда уход Фишера из Адмиралтейства весной 1915 года стал неизбежен, Черчилль вновь столкнулся с проблемой поиска профессионального флотоводца на пост первого морского лорда. В очень характерной для себя манере – когда стоял вопрос принципиальной важности, личные симпатии и антипатии, отношения и эмоции отходили для него на второй план – он обратится к… адмиралу Артуру Уилсону. Ответ адмирала, для которого исполнение долга превалировало над всем остальным, также был весьма характерен: он согласился.