Лев Иванович аккуратно сложил вещи обратно в сумку и, подозвав одного из экспертов, передал ему сумку как возможную улику.

– У тебя что нового? – спросил он у Станислава.

– Ничего, – развел тот руками. – Странная получается история со звонками на телефон Антонины. Никаких других звонков, кроме как от родителей, двух-трех подружек, а также пары учителей я в распечатке не обнаружил. Может, у нее была еще какая-то сим-карта, о которой мы не знаем? Но я проверил, никто из Шишковских других симок на имя Антонины не оформлял. Да и на имя Макаровой Антонины оформленную сим-карту не обнаружил. Есть вариант, что девочка могла пользоваться сим-картой на чужое имя. Но проверить это мы пока никак не можем.

– А что с ее телефоном? Удалось узнать, где он сейчас находится?

– И тут у нас облом. Последний раз сигнал с него прошел из этого дома. Это и была та самая эсэмэска, которую девочка послала своей бывшей воспитательнице. После этого, примерно минуты через две, сигнал пропал. Видимо, сим-карту вынули из телефона. Я так предполагаю, что если у Антонины и есть какой-то номер телефона для связи, то это тот самый номер, о котором мы пока что ничего не знаем.

– А с чего ты вообще взял, что у нее есть еще какой-то другой номер, да к тому же не оформленный на нее? – с интересом посмотрел Лев Иванович на Крячко.

– Ты видел ее комнату? – вопросом на вопрос ответил Станислав и многозначительно посмотрел на Гурова.

Напарники давно уже научились понимать друг друга с полуслова, и Льву Ивановичу не нужно было объяснять, что его друг имел в виду.

– Думаешь, у нее был сообщник? Ну что ж, как одну из версий это можно допустить. Девочка, которую внезапно похитили, не станет собирать с собой все свои вещи и заранее прибираться в комнате, – согласился Лев Иванович. – Но я бы предположил и другой вариант развития событий.

– Интересно узнать, какой?

– Возможно, что Антонину по каким-то причинам не устраивали ее отношения с приемными родителями, и она собиралась убежать из дому. Может быть, ей даже кто-то в этом решил помочь. Например, ее парень, – стал объяснять одну из своих версий Лев Иванович. – Не забывай, что девушке было уже семнадцать и у нее вполне мог быть друг, который не нравился ее родителям. А дальше все могло развиваться по стандартной схеме – скандал, запрет на встречи с любимым, ссоры, слезы и решение бежать из дворца в шалаш… В общем, не мне тебе рассказывать. Мы с тобой с такими сериалами не раз сталкивались в своей работе.

– Да, такой сюжет тоже имеет место быть, – согласился с ним Станислав. – Но и при таком раскладе Антонине нужен был еще один номер телефона, о котором могли знать только она и ее кавалер. Хотя есть и еще штук пять вариантов, которые не стоит сбрасывать со счетов. Вот только все они не оправдывают такое преступление, как убийство родителей.

– Согласен. Но послушай, что я тебе расскажу.

И Лев Иванович рассказал напарнику историю с ножом, которую поведала ему воспитатель из детского дома.

– Хм, – задумался Станислав. – Думаешь, что она отомстила им за плохое к себе отношение?

Гуров пожал плечами:

– У нас пока что слишком мало информации. Нужно еще раз поговорить с домработницей. Пока все, что я узнал от нее об Антонине, не дает повода думать о мести со стороны девочки. Мне во всей этой истории не нравится одно – все камеры в квартире и возле подъезда были выведены из строя. Кто-то специально их ослепил, а значит, готовился к убийству, когда пришел в этот дом. Ладно, мне нужно переговорить с Разумовским. Я совсем забыл, что ему надо будет поехать на вскрытие тел.