Лейтенант поспешно распахнул створки окна. Но тихо было в ночи. Только слышалась где-то далеко в темноте музыка.

Капитан отправлял по факсу ксерокопии страниц паспорта задержанного им человека. Вяткин Геннадий Сергеевич.

- Пускай проверят по учётам, – пробормотал капитан. – Как он тебе?

- Мутный.

- Ага, – удовлетворённо подтвердил капитан, будто и не ожидал другого ответа. – Юлил?

- Нет, в том-то всё и дело. Про что ни спросишь, отвечает чётко, прямо от зубов отскакивает. Как будто у него на любой вопрос ответ давно готов. А так гладко бывает только когда?

- Когда – враньё, - сказал многоопытный капитан.

- Точно! И видно, что он здесь – чужак. Совсем не похож на наших. Он то ли из братков, то ли бизнесмен какой. Но парень тёртый. Прячется он, что ли?

- Вот! – капитан поднял указательный палец. – Мне почему он показался странным? Он говорит, что живёт в посёлке Красном. Ты там когда-нибудь бывал?

- Так это где! – закатил глаза лейтенант. – Туда доедь попробуй! А дальше и вовсе никакой дороги.

- А я туда наведывался. Прежде, когда там лесозаготовка была, я по службе наезжал раза по четыре в год. Потом контора там закрылась, работники разъехались, и в Красном сейчас – пустыня. Я приехал туда как-то. Это года четыре назад, наверное. В общем, представь: старичьё, которому некуда деваться из Красного, сбилось в два барака, живут не пойми чем. Буржуйки такие в комнатах стоят, трубы прямо в окна выведены. А вокруг разруха, как войну в кино показывают. Дома заброшенные догнивают, столбы спилили на дрова. Раз в месяц к ним приезжает автолавка. И вот среди всей этой срамоты – наш красавец, – капитан взмахнул паспортом. – Геннадий Вяткин!

- Да с такой девахой! – поддакнул лейтенант, и в голосе его слышалась неприкрытая зависть.

- Баба у него первостатейная. Как модель. Чтобы такой красоте в бараке пропадать в посёлке Красном – тут особая причина должна быть. Веская.

***

- Ты как будто чего-то испугался,- сказала Клава.

Она испытующе смотрела на Геннадия и вроде бы даже удивлялась сделанному ею внезапно открытию.

Геннадий промолчал.

- Наступит утро – отпустят, - продолжала Клава, но по её виду нельзя было сказать, что она сама в это верит.

- Они же не просто так! – в сердцах бросил Геннадий. – Ну что им за забота, что мы по ночи поедем! У них тут не гостиница! У них ментовка! С умыслом задержали!

- У них к тебе вопросы?

- Ну, а что я ещё должен думать?!

Клава обмерла. Он только что проговорился. К нему вопросы. Не к ним двоим. И не к ней. Именно к нему. Есть основания?

- Ты чего-то опасаешься? – спросила Клава.

Дёрнулся.

Опасается.

Ей показалось, что охватившая его паника нарастает.

Внезапно шумно повернулся ключ в двери. Геннадий резко обернулся. Да, это паника. Дверь открылась и вошёл капитан. Обвёл комнату быстрым цепким взглядом.

- Вижу, что не спите - озвучил он дежурное объяснение своему столь позднему вторжению. – Я чего хотел сказать. Воды, может, принести

вам?

- К колодцу? Я схожу! – встрепенулся Геннадий.

И Клава, и капитан воззрились на него. Похоже, что оба они подумали об одном и том же. Побег.

- Зачем колодец? – в растяжку произнёс капитан. – В соседней комнате – целое ведро.

А взгляд у него такой был, словно он ещё больше укрепился в своих подозрениях относительно личности собеседника.

- Да, хорошо бы, – пробормотал Геннадий. – Если бы воды …

Капитан ушёл в соседнюю комнату. Там он наполнил водой мятый металлический чайник. А когда отставил в сторону ведро, наткнулся взглядом на вековечное украшение каждой милицейской дежурной части, чёрно-белые плакаты из цикла «Их разыскивает милиция». С задумчивым видом разглядывал физиономии ударившихся в бега и будто пытался что-то вспомнить.