Снова где-то неподалеку откашлялся прохожий. По голосу кашель был точно такой же, как в первый раз. Полина подумала, что это тот же самый человек, но мысль эта не вызвала ни подозрений, ни тревоги – просто маршруты их прогулок совпали. Ей, конечно, и в голову не могло прийти, что все это время она была под присмотром.

Виктор, поговорив с Полиной по телефону, забеспокоился. Она явно что-то задумала, это было понятно по ее тону. Совсем не расстроилась, когда узнала, что он не сможет прийти, небрежно выразила сочувствие и постаралась поскорее закончить разговор. Словно куда-то спешила. Куда? Неужели решила выйти на улицу одна?

Выскочив из постели, Виктор стал быстро одеваться, радуясь, что не завел машину в гараж, а оставил у дома.

Он успел как раз вовремя. Полина не успела никуда уйти, стояла посреди своего двора, наслаждалась свободой и была так абсолютно, так безгранично счастлива, что он просто не решился ее окликнуть. Потом она медленно двинулась по улице. Виктор последовал за ней, осторожно, чтобы себя не обнаружить, чтобы не спугнуть ее счастье, но готовый в любой момент прийти на помощь.

Никакая помощь не понадобилась. С каждым пройденным кварталом походка Полины становилась все увереннее, она прекрасно ориентировалась на невидимой улице. Так дошли они до филармонии – удивительная, фантастическая прогулка, удивительная, просто фантастическая победа! Теперь Виктор шел еще осторожнее, боясь все испортить, но тут вдруг на него напал приступ кашля. Пробегавшая мимо уличная собака слегка притормозила и с удивлением посмотрела на него, а Полина, кажется, не обратила на кашель никакого внимания. Слава богу, все обошлось.

С этой ночи Виктор постоянно незримо сопровождал ее на прогулках. Маршруты с каждым разом все расширялись и усложнялись. Он нарочно «затянул» свою болезнь, не зная, какую придумать еще отговорку, и боясь, что в конце концов его хитрость выплывет наружу. Но Полина слишком поглощена была своей свободой и слишком хотела длить ее и длить, чтобы особо задумываться.

К середине марта она уже настолько освоилась на улице, что потихоньку стала выходить и днем. Этот момент Виктор пропустил и узнал о ее новом этапе, когда однажды Полина пришла к нему в гости.

– Взяла такси. Ничего особенного, – объяснила она свой потрясающе неожиданный визит – новое чудо – и весело засмеялась, словно могла видеть его поглупевшее от удивления лицо.

– Но как ты… – начал Виктор, но Полина его перебила:

– Очень просто – набрала номер и вызвала. – И с едва сдерживаемой гордостью нарочито небрежным тоном рассказала о своих самостоятельных прогулках.

Виктор бурно выражал восхищение, разыгрывал ужас, и ему казалось, что голос звучит фальшиво, и было неловко оттого, что он вроде как ее обманывает.

– Здорово! – подытожил он Полинин рассказ и окончательно смутился.

А вообще, все действительно было здорово. Полина легко адаптировалась в новом своем состоянии, стала почти прежней, тем легким в общении, жизнерадостным человеком, каким была до аварии. Его любимой Полиной, – впрочем, это была такая глубокая тайна, которую он и себе бы никогда не открыл.

– А не выпить ли нам арбузного чаю? – предложил Виктор. Арбузным чаем они называли между собой пиво. Это была старая шутка, никто уже не помнил, с чего она пошла. – Нужно ведь как-то отпраздновать событие.

– Выпить, конечно, выпить, – в тон ему проговорила Полина и, хитро посмотрев на него – он мог бы поклясться, что она именно посмотрела! – достала из сумки, с которой приехала, две бутылки «Баварии».