После похорон Мария стала хозяйкой в собственном доме, а Иосиф каждый вечер приходил к ней, и с ними сидела, словно дуэнья при Марии, старуха Элисеба. Иосиф приносил Марии подарки – как правило, изящно изготовленные шкатулки с секретными замками, она же пекла что-нибудь вкусное для него и его учеников. Отношения между ними были самыми дружескими, и ни одного сердитого слова не звучало в их комнате – разве что от Элисебы.
Глава 5
Однажды ясным солнечным днем Мария сидела в одиночестве в комнате и чесала шерсть. Она все еще носила траур, но это не мешало ей радоваться солнцу и свету. Пела она известную в Галилее песню о царе и девах, играющих у фонтана. В огороде пели птицы, а за домом лениво лаял Шахор. У ног Марии, изредка шевеля дранными в славных битвах ушами, мирно спал самый старый из живших в доме котов, Катсаф. Неожиданно он дернулся и проснулся, словно увидел то, что Марии было видеть не дано. Яростно шипя, кот в ужасе бросился вон из комнаты в огород и забрался там на самое высокое дерево.
– Глупый старый Катсаф, – всплеснула руками Мария. – Опять тебе что-то приснилось.
И тут она увидела.
Мария увидела юношу в белых одеждах, с коротко стриженными золотыми волосами и гладким лицом, который стоял перед ней, прислонившись к комоду, недавно изготовленному для нее Иосифом. Улыбнувшись, юноша произнес:
– Ангел Господа нашего приветствует тебя, Мария!
– Но как ты… Кто… – едва могла выговорить Мария. – Что это такое, и откуда ты…
Старый Шахор на заднем дворе бешено лаял.
– Как он шумит, – произнес юноша.
И лай тотчас же прекратился. Юноша же продолжил:
– Радуйся, благодатная. Господь с тобою, дитя!
– Кто ты? – спросила Мария, вся дрожа.
– Я архангел Гавриил, и место мое – у престола Господня. Не пугайся, благословенна ты между женами. Верь же тому, что может показаться невероятным: понесешь ты во чреве своем и произведешь на свет сына, коего наречешь Иисусом. И будет он велик среди людей, и звать его станут Сыном Всевышнего. И Господь отдаст ему трон Давидов, ибо, если он твоей крови, то и крови Давидовой. И будет он вечно царствовать в доме Иакова, и не будет конца его царствию. Отбрось свое недоверие – так же, как отбросила ты свой страх. Я – посланник истины Господней!
– Но, – проговорила Мария, – это невозможно! Я не знаю…
– Ты не знаешь, что есть мужчина, – подхватил архангел, – и ты поклялась, что вовек не узнаешь. Но для Святого Духа нет ничего невозможного. Святой Дух низойдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя. В это ты веришь, Мария? Веришь ли ты?
– Я не могу даже подумать об этом, – пролепетала девушка.
– Послушай, Мария! – сказал Гавриил. – У тебя есть родственница, Елизавета, двоюродная сестра твоего отца. Она – жена священника Захарии. Они оба знают, но только один из них способен говорить о том, что ей предстоит. Хотя она уже стара и давно вышла из возраста деторождения, удалось ей понести сына. По принятым у вас подсчетам, она уже на шестом месяце. Видишь, нет ничего невозможного для Господа нашего. Узнай все сама. Отправляйся к ней. Она расскажет тебе о чуде, которое постигло ее, а ты расскажешь о своем. Но только ей, и никому более.
– Но, – нерешительно начала Мария, – я же должна рассказать…
– Рассказать плотнику? – спросил Гавриил. Он коснулся ладонью комода, после чего попытался качнуть его. Комод твердо стоял на своих ножках. – Всему свое время. И нет нужды торопиться.
Затем он взглянул на огород, где Катсаф, спрыгнув с дерева, пробирался по траве, широко раскрытыми глазами глядя на архангела. Вероятно, подумала потом Мария, архангел источал запах валерьяны или иной какой травы, милой котам и кошкам, потому что Катсаф приблизился и принялся обнюхивать незнакомца. Раздалось страстное урчание, и кот стал тереться о ноги архангела, жмурясь от удовольствия и задрав хвост.