– Почему сразу наши? На медведе и с балалайкой приехали к ней?

– По-русски ругался, когда цапнул за шею. Не видела кто.

– Трахнул хоть ее «верколак»?

– Весьма сомневаюсь, – пожал Лешка плечами. – Может, потому и пришла. Иди сам спроси.

– И что она хочет?

– Чо ко мне привязался? Чтоб женился на ней. Откуда мне знать? – разозлился теперь уже он.

После «Загорки» друзья чуть ожили, но работа шла тяжело. С учетом их состояния ящики пришлось таскать мне, и настроение было минорным. Что, если «верколак» – это я? Вдруг «верколачу» тут, пока сплю?

Разговаривал же кто-то с Лешкой в автобусе. А потом еще гроб, голая девка и пятно на подушке. С клыков натекло?

Улики так себе, возможно, совпало. Тетка зыркала, значит, что-то запомнила, а меня спутать с другим было бы трудно. Если не узнала, выходит, не я. Разве что голос запомнила, но на групповое прослушивание нас никто не отправил. Вряд ли полиция поверила ей.

Я было совсем успокоился, но жертва «верколака» подняла на ноги полгородка. Придя с работы, мы увидели возле наших бараков группу цыган. Как оказалось, их в Болгарии много. Не так, как в Румынии, но тоже порядком. Ругаются, шумят, лопочат по-своему, ничего не понять.

Увидев их, наш комсомольский вожак вжал голову в плечи и ощутимо напрягся. К счастью, машина полиции там тоже была.

Из явно враждебной толпы отделились несколько мужчин в сопровождении двух полицейских. С ними был и чиновник в костюме и галстуке, диссонировавшим с людьми в шлепках, майках и трениках. В переговорах с нашей стороны участвовал Толик. Видимо, решали, как маньячного верколака бы изловить.

Совещались там долго, и ужинали мы со скверным предчувствием грядущей беды. Девчонки баррикадировались в своей половине, ребята мрачно выдергивали штакет из земли, заготовляя колы. Народ подобрался у нас всё же тёртый. Суровую школу рабочих районов прошли почти все.

Минут через сорок Толик вернулся, увидев сплоченный и неплохо вооруженный отряд. Мы даже натаскали в бочки воды, если вдруг барак подожгут.

– Ну что там? – прищурился Ванька, опираясь на противопожарный багор.

– В общем, никаких доказательств у них сейчас нет, – устало выдохнул Толик. – Может, той бабе причудилось что. Есть ранки на шее, ну так они от клопов. Полиция цыган пока придержала, подкрепления из соседнего города ждут.

– Ну а решили-то что?

– В общем, хотят провести свой ритуал. Поиграться в шаманов, темные ж люди. Я согласился, чтоб успокоить. Проблемы с местными нам не нужны.

– Что за ритуал? – настороженно спросил его я. Слишком много вокруг меня их последнее время. Сговорились, что ль все?

– Да ерунда! – небрежно махнул Толик рукой. – Видимо, секта, традиции, суеверный народ. В любой непонятной для них ситуации здесь практикуют «ходьбу по углям».

– Нас, что ль, заставят ходить? – заволновались мы.

– Не думаю. Для этого у них свои есть. Любопытное шоу, эзотерика ж чистой воды. Дескать, в этом таинстве открывается «третий глаз», а он нечисть видит. По приезду на кафедре доклад напишу.

– Толян, а что, если соврет или глюкнет, к примеру? Покажет, скажем, вот на тебя? – забеспокоились все. – Тогда что? Сожгут на костре или посадят на кол?

– Штраф выпишут административный, – вытер испарину он, – за хулиганство. Телесного ущерба же практически нет. Вот с цыганами сложно. В любом случае своих не сдадим. Средневековье какое-то, а не социализм.

Это обещание мало кого успокоило. Все знают, как с Дракулой тут обошлись. У нас такой номер бы не прошел. Салтычиха замучила больше ста крепостных – и ничего! Мы очень терпеливый народ.