Это красивая высотка со шпилем в сталинском стиле. Я здесь бывал когда-то. С гостиницами я тоже знаком не понаслышке, но правда, как правило, не с самыми дорогими. Какие команды, такие и гостиницы…

Переговорив с администратором, отец возвращается довольный.

– У дяди Пети, – говорит он, – хорошо, конечно, но не наездишься в центр. А так уже в центре будем. В общем, дали нам двухместный, пошли навстречу. Пришлось отблагодарить, конечно, зато вот.

У дяди Пети квартира в Крылатском, недалеко от гребного канала, но чего уж говорить, жить в центре гораздо прикольнее. Тем более, номер оказывается очень приятным, чистым и красивым. Под ногами паркет, а за окном захватывающий вид на площадь трёх вокзалов.

После размещения отец сразу убегает в Главснаб, а я чешу в ГУМ. Еду на метро, иду, любуюсь красотами. Дорогая моя столица, золотая моя Москва. Народу везде много, но не так, как в моё время. Опять же в разгаре бой за трудовую дисциплину.

Добравшись до ГУМа, я решаю для начала потусоваться поблизости. Смотрю на кремлёвские башни, на Василия Блаженного, на огромную очередь в мавзолей. Вдыхаю полной грудью великодержавный воздух столицы, а сам смотрю и примечаю, кто тут и что предлагает. Никто и ничего. Или я не там брожу, или сегодня не «базарный день».

В общем, я захожу внутрь и двигаю к отделу пластинок. ГУМ прекрасен. Мостики, галереи, этажи, лёгкость и основательность, мнимое изобилие и толпы людей. Ощущение праздника в эпоху дефицита – это нужно уметь создать.

Выбор тут, конечно, не в пример богаче, чем в нашей «Мелодии» на площади Пушкина, но релизы отечественной фирмы грамзаписи меня не особо интересуют. Так же, как «Пантоны», «Супрафоны» и прочие лейблы братских социалистических стран.

На самом деле, я поглядываю где тут эти хвалёные фарцовщики. Прохаживаюсь, прохаживаюсь и наконец обращаю внимание на немного нервного парнягу у киосков «Союзпечать».

Он вроде покупает газету, а сам явно прикрывает ногой стоящий между киосками "дипломат". При этом он успевает не слишком заметно озираться.

Я иду прямо к нему, полагая, что мой юный возраст исключит подозрения в причастности к милиции.

– Есть чё? – спрашиваю я, беря его под руку.

– Тебе чего пацан? – вздрагивает он и быстро сканирует пространство вокруг.

– Кримсон, Флитвуд Мэк, Дип Перпл… – перечисляю я. – Есть что-то?

Делец недоверчиво проходится по мне взглядом.

– «Квин» есть прошлогодний, – тихонько говорит он, убедившись вероятно, что я явно не мент. – «Хот Спейс», «Юрайа Хип».

– Сколько Квины? – уточняю я.

– Шестьдесят, – пожимает он плечами и крутит по сторонам головой.

– Чего? – удивляюсь я. – Давай, тогда уж сто шестьдесят, чего мелочиться. Больше тридцати дать не могу.

– Нет. Пласт новый почти. Иди парень, не привлекай внимания.

– Ты сам своим видом привлекаешь, – усмехаюсь я. – Покажи хоть, что там у тебя. Заюзанный вусмерть диск впариваешь мне за бешенные деньги. Где выпущен?

– "Голливуд рекордз", – отвечает он. – Фирменный.

В итоге мы договариваемся на сорока пяти рублях.

– Надо осмотреть, – говорю я. – Может, там гвоздём царапали.

– Ну, давай отойдём, – предлагает он.

– Дай глянуть. Доставать не буду, просто приоткрой чемодан. И потом уже пойдём.

– Он снова озирается и берёт «дипломат» в руку. Чуть приоткрывает крышку и я пытаюсь хоть что-то увидеть в эту щель, как вдруг в этот момент раздаётся строгий голос:

– Так, граждане, дипломат сюда и проходим на второй этаж. Давайте, давайте, не привлекайте внимания. Быстро шагаем в отделение…