– Не имею ни малейшего понятия. Но ясно одно: тут не все чисто.

– Это и слабоумному ясно.

– Спасибо.

– Не за что, – блеснула Ирен жемчужными зубками.

– Шутки шутками, но надо что-то решать.

– Я бы не связывалась – дело очень дурно пахнет. Деньги деньгами, но…

– Давай попробуем разобраться, что им от нас могло понадобиться. Во-первых, исходя из предпосылки, что заказ яхты из столь отдаленного района бессмыслен даже для очень богатого человека с Земли…

– Тем более из такой серьезной компании, – заметила Ирен, постучав ухоженным ногтем указательного пальца по столу.

– Да, именно так, спасибо. Бессмыслен для богатой компании, – продолжал рассуждать Стенсен, – которая владеет собственными кораблями, значит, резонно предположить, что их интересует именно сама посудина.

– Полностью с тобой согласна.

– Во-вторых, этот богатый человек может распоряжаться внушительными суммами компании, инкогнито рассылая заявки на аренду. Из чего следует, что он входит в руководство компании.

– Сомневаюсь, что кто-то, кроме ее владельца, может позволить себе затребовать перевод таких деньжищ под столь странную заявку, – предположила Ирена, производя какие-то действия с инпом.

– Верно. – Стенсен одобрительно ткнул в ее сторону пальцем. – Мы мыслим одинаково, следовательно, рассуждаем правильно. Итак, это шеф компании.

– Майер Гройсс, – сообщила Ирена, выключая инп.

– И вот уже аноним превращается в реального человека! Идем дальше. – Стенсен опять откинулся на спинку кресла и облокотился на подлокотник, подперев правой рукой подбородок. – Майер Гройсс продает яхту компании через посредника, а через три месяца внезапно вновь проявляет к ней интерес. Сроднился с ней? Замучила ностальгия?

– Не смешно.

– И я о том же. Следовательно, его интересует не столько сама яхта, сколько то, что находится на борту.

– Смелое предположение.

– Смелее некуда, но другого объяснения я просто не нахожу. Яхта была продана с чем-то важным, но о том, что нечто важное осталось на яхте, выяснилось гораздо позже. Только этим можно объяснить и анонимность, и срочность, и отсутствие конкретного маршрута, и трату сумасшедших денег на заказ корабля за полторы тысячи парсеков6.

– Скорее всего, ты прав. Но чем должна быть вещь, за возможность получить которую человек готов потратить столь невероятную сумму? И почему инкогнито?

– Честно говоря, теряюсь в догадках, – развел руками Стенсен. – Яхта, когда мы ее купили, представляла собой летающую лабораторию. Все ценное оборудование по договору было возвращено «И-Систем», остальное – распродано. Но среди распроданных оборудования и механизмов я не припомню ничего особо ценного, поскольку сам принимал его по описи и занимался реализацией. Внутренняя обшивка и интерьер полностью заменены. Однако во время работ, насколько я помню, тоже не было обнаружено ничего, что не имело бы отношения к конструкции корабля, иначе меня обязательно поставили в известность. Возможно, какой-то элемент самой конструкции?

– Насколько я поняла, «И-Систем» не занимается конструированием и ремонтом космических судов. Она выпускает модули контроля и управления.

– Значит, какой-нибудь их модуль? Новая разработка или что-нибудь для военного ведомства? Эдакое сверхсекретное, – Стенсен неопределенно покрутил рукой и, встав из кресла, задумчиво прошелся по кабинету. – Тогда бы это выяснилось при регламентных работах, но опять же, оборудование яхты полностью соответствует спецификациям. Мда-а, тупик. Боюсь, мы с тобой больше ничего не придумаем.

Стенсен приблизился к окну, засунул руки в карманы брюк и долго смотрел на улицу. Ирена молча наблюдала за ним.