Доктор экономических наук,

профессор МГИМО-Университета МИД России

В.В. Карлусов

Актуальность темы исследования определяется комплексом взаимосвязанных факторов и обстоятельств.

Во-первых, беспрецедентным возрастанием роли Китая в мировой экономике. Так, в 1979–2016 гг. доля КНР в мировом ВВП (подсчитанном по паритету покупательной способности – ППС) выросла почти в 6 раз, составив около 18 %. В 1995 г. Китай вышел на 2-е место в мире по общему объему ВВП, обойдя Японию, в 2014 г. ему удалось по данному показателю обойти и США, став новым мировым лидером. Уже в начале 2000-х гг., если вести расчеты по ППС, Китай не только вышел, но и прочно закрепил за собой первое место в мире по общему объему продукции и добавленной стоимости промышленности. В 2010 г. страна стала первым промышленным производителем в мире и по соответствующим показателям, исчисленным по официальному валютному курсу. В том же году КНР стала первой экспортной, а в 2012 г., доведя до рекордного уровня свой импорт, – и первой внешнеторговой державой мира. В 2016–2017 гг. общий вклад Китая в мировой экономический рост превысил 30 % (подробнее см. разд. 2.4 и 3.1).

Во-вторых, по мере развития реформ в КНР становится все более очевидным, что главная движущая сила экономики современного Китая – это национальное предпринимательство, основанное прежде всего на частной и смешанных формах собственности. Действительно, в течение всего реформенного периода среднегодовые темпы прироста частного предпринимательства намного (в 3~4 и более раз) превосходили аналогичные параметры остальной части национальной экономики, включая ее реальный сектор. Так, уже в 1986–1989 гг. темпы роста частной промышленности составили в среднем 56 % в год, в 2001–2016 гг., несмотря на естественную общую понижательную динамику, они варьировались в среднем диапазоне 15–35 %. В результате, в частности, удельный вес негосударственного сектора в общей численности работников обрабатывающей промышленности и сферы услуг вырос за указанные полтора десятилетия с 65 до 85 %, этот сектор, учитывая и другие его отрасли, стал главной сферой занятости китайского населения. Соответственно, общая доля госпредприятий в структуре ВВП по формам собственности снизилась в современном Китае примерно до 20 %.

В-третьих, в 1990-2010-е гг. в Китае существенно усиливалась тенденция к развитию национального предпринимательства не только на базе первичного накопления капитала мелкими частными предпринимателями (так называемого приватизационного процесса «снизу»), но и на базе радикализации реформы госсектора, приватизации его средних и малых предприятий частными арендаторами, с одной стороны, и акционирования его крупных предприятий в ходе развития курса на создание в КНР современного смешанного корпоративного бизнеса (так называемой системы современных предприятий) – с другой.

Все эти обстоятельства свидетельствуют об актуальности и целесообразности исследования на примере современного Китая такого комплексного явления, как «национальное предпринимательство»[1], и, в частности, исследования реальной социально-экономической сущности этого явления применительно к КНР, эволюции его места в государственной политике в период реформ, динамики его роли в китайской экономике. При этом, на наш взгляд, особого внимания заслуживает все де-факто частное национальное предпринимательство, формирующееся в Китае как на базе частной мелкотоварной, так и государственной и коллективной форм собственности, независимо от формального юридического (регистрационного) статуса соответствующих предприятий.