Атласные ленты на чепчике.
Улыбка.
Видел и стол с самоваром, над которым поднимался дымок. Белая скатерть. Фарфоровые тарелки с росписью. Вазочки с вареньем. И свежий хлеб.
Всё настолько человеческое, что даже он обманулся.
Он ведь не ждал кукольника.
– Присядь, мил человек, – голос у твари тоже был мягким, медовым. – Давненько у нас гостей не случалось.
Она наливала чай в блюдце и пила, прикусывая сахарок.
И блаженно жмурилась.
Тогда махонькие её глазки почти скрывались за румяными щеками.
– А как же купец?
Гремислав присел. Всё-то здесь дышало покоем. Усадьба, расположившаяся чуть в стороне от деревни, была старой, но ухоженной. Пусть деревянная, но дерево закляли и стало оно твёрже камня. А за остальным следили. Стирались шторы, чистились ковры, наверняка куда чаще, чем в обычном-то доме.
И пучки ароматных трав развешивали густо.
Вот запах ромашки, смешанный с вонью болиголова, и забивал тот характерный аромат, который свойственен любому логову.
– Купец… – губы растягивались в улыбке. – Купец… это разве гость… это уже родич. Сговорились мы с Афанасием Фёдоровичем. У него товар, у нас купец…
Гремислав дёрнул головой, сбрасывая морок воспоминаний.
И поднялся. Тело, помня о боли, двигалось нехотя. Да и казалось, стоит дёрнутся и откроются старые раны, кровь потечёт.
– Готов? – Елизар глядел мрачно, недобро.
Гремислав пожал плечами. Честно говоря, он с куда большей охотой остался бы в доме при гильдии, но… раз уж просят, почему бы и не сходить. Какая разница, где сходить с ума.
Да и матушке можно будет соврать, что лечится он.
Восстанавливается.
– Давай, – старый приятель попытался подхватить сумку, но Гремислав мотнул головой.
Не хватало.
Не настолько он ещё немощен. И вообще… это просто боль. И кукольник, мозги перекроивший. Она ведь, подыхая, смеялась в лицо. Мол, я сдохну, но и тебе не жить.
Не жить.
Не хочется совершенно.
– В общем так. Мир техногенный. Тихий… вон, целители под боком будут. Правда, практиканты, но там с ними старик Погожин теперь.
Гремислав вздрогнул и испытал острое желание остаться дома.
– Что он там делает? – удивление было вялым, но было.
– Следит за прохождением практики.
– Лично?
Елизар широко улыбнулся.
– А то… нагрешили они много.
Видать и вправду много, если Погожин оставил свой пост в Гильдии, чтобы лично практику курировать.
– В общем, помереть ты там не должен, – заключил Елизар. – А что до остального, то не вздумай Катерину обижать. Мы договорились, она с тобой поработает…
– Как?
– Хрен его знает. Но Елена утверждает, что душевные проблемы должен лечить отдельный специалист. У них там так принято.
– У меня нет проблем!
– Вот и расскажешь… и про то, что проблем нет, и про то, каких именно нет. Жить будешь на даче Елены. Можешь, конечно, и в перевалочной, но там стараниями Погожина сейчас очень людно. То вскрытия отрабатывают, то зачёты пересдают…
А при занудности старого целителя, надо полагать, пересдавать приходится много.
– Поэтому дача Елены – лучший вариант. Печка работает. Мебель есть. Дом надо протопить, всё же туда давненько не заглядывали. Еда в городе. Деньги я с собой дал. Если вдруг возникнут сложности – пиши. И помни… два месяца. Вот два месяца ты мне обещал!
Было такое.
И главное, не понять, как это Гремислав обещание выдал. Видать, кукольник точно мозги заморочил.
– И чтобы не отлынивал!
– Смеёшься?
– Какой тут смех, – Елизар подхватил под руку. – Ты… обещал. И делать будешь то, что скажет.
– Буду, – снова пообещал Гремислав, лишь бы старый приятель поскорее отвязался. – Силой клянусь… буду делать, что скажет.