Муж забрался уже на чердак. Из-за дыма ничего видно не было. Гарь, сажа, дышать нечем. Огонь стал облизывать потолок. Напористый такой, голодный.

– Срочно шланг! – крикнул Димка.

Я побежала вниз, позвала детей, чтоб помогли. Они с удивлением начали разглядывать дымок, который бесшумно и очень живенько полез из-под чердачной двери. Их глазки забегали и засветились нешуточным любопытством. А как же – дым в доме, да еще в таком количестве, – первый раз в жизни, интересно же! Может, еще и огонь появится… Любопытно! Я поняла, что детей надо отправить в дом к маме, чтобы самой можно было помочь мужу. Отослала их. Сбегала за шлангом. Позвала сестру и маму. Размотали шланг, еле дотянули до дома, притащили кое-как сбитую давным-давно и уже полусгнившую лестницу, приставили к дому, к той части, откуда шел дым.

Дым крепчал и менял цвет в зависимости от того, что ел. Еще несколько минут назад был совсем белым, полупрозрачным, вполне безобидным, как от мангала с шашлыком, и вот уже какой-то химически-желтый, могучий, трещащий и с посвистом вырывающийся на волю, в кислород. И быстро все, очень быстро. Пока бегали со шлангом, я решила посмотреть, что творится в доме. Из входной двери уже шел дымок, и войти внутрь было довольно страшно – инстинкт самосохранения работал четко. Плюнула я на инстинкт и вбежала, закрыв нос кофтой. Услышала из кабинета Лешкин кашель. Он пыхтел, пытаясь вытащить огромный компьютер с монитором. Тогда еще компьютеры были крупные и неподъемные. Одному, конечно, было не под силу.

– Я ж вас отправила к Ляле! Как так можно! Где Митька? – крикнула я.

– Он наверху где-то, мам. Но без компьютера я не уйду, – поставил мне ультиматум.

– Сначала найдем брата, потом помогу.

Мы, завязав носы, пошли сквозь дым, ставший уже довольно плотным, на второй этаж.

– Митя! – позвала я.

– Мам, я тут, – сразу ответил младший из-под кровати.

– Ты что, решил тут переждать пожар? Очень умно. Идем-ка скорей, вылезай!

– Ты думаешь, сюда огонь доберется? Папа же тушит… – пытался все мне объяснить сын.

– Вылезай! Можно ж задохнуться!

Я выдернула его за руку из-под кровати, и мы сбежали вниз. Дышать становилось по-настоящему тяжело. Ни одного слова нельзя было сказать, не закашлявшись. Мы помогли Леше вытащить компьютер, и я снова сдала детей маме.

– Не выпускай их ни в коем случае, ладно? Привяжи, что ли, куда-нибудь или посади под замок!

И снова помчалась к дому. Пламя, красное, как нарисованное, с языками, уже вырывалось из-под крыши, шипя и подрагивая. Димка залез на полудохлую лестницу и, стоя на уровне второго этажа, поливал тонкой, еле писающей струйкой огонь. Струйка, не долетая до огня, превращалась в пар. Ясно было, что своими силами огонь потушить не удастся. Побежала звонить пожарным. Долго рассказывала, что и где. Пообещали, вызов приняли. Бросилась в дом, чтобы что-то вынести. Голова из последних сил отказывалась понимать и принимать ситуацию. Почему это дом должен сгореть, ведь мы его совсем недавно построили! Зачем спасать добро, мы же потушим огонь! Сейчас вот приедут пожарные и потушат! Какая-то психологическая пелена просто. Но я ее быстро сбросила, как что-то материальное, и начала сборы. Первым делом метнулась на второй этаж и выгребла из шкафа все мужние костюмы – ему ж завтра на работу! А вторым делом уже ничего не успела – стала кашлять и задыхаться, на втором этаже кислорода уже практически не было. Выбежала на воздух отдышаться. Вдруг с соседнего участка, легко перепрыгнув забор, выскочили, как лани, четверо коренастых мужичков и поскакали в дом. Все лето от соседей раздавались строительные звуки – то пилы, то молотков, то просто матерные переговоры о чем-то высоком – молдаване строили дом. Видимо, хозяйственные дядьки не смогли бездеятельно смотреть, как горит добро, пускай даже чужое, и приняли единственно правильное в таком случае решение.