– … мы подождем, – закончил фразу сэр Уильям.

Патрик Хилл явно не обрадовался новой встрече с полицией – а теперь еще и с прессой. Инспектору Найту и Джеку Финнегану пришлось подождать, пока он не отпустит пациента, после чего все трое прошли к кабинету Паттерсона – Хилл, как и обещал, запер его накануне.

Войдя внутрь, Хилл, как и вчера, встал у окна, сложив руки на груди, а Финнегану инспектор велел оставаться у двери.

– У меня очень мало времени, – предупредил хирург. – Мне нужно начинать обход пациентов.

– Я это учту, – отозвался Найт.

Он подошел к застекленному шкафу с лекарствами и принялся нарочито неторопливо перебирать пузырьки и флаконы, внимательно изучая этикетки. Некоторое время Хилл следил за его действиями с мрачным выжиданием и наконец не выдержал:

– Если вы ищете нитрат стрихнина, то его там нет. Я проверил это еще вчера.

Инспектор резко повернулся к нему:

– Вы еще вчера заподозрили отравление стрихнином.

– Не отрицаю. Поэтому я и сохранил остатки кофе в чашке. Я сначала хотел сам отнести кофе на анализ, но потом подумал: пусть лучше это сделает полиция.

– Почему вчера вы умолчали о своих подозрениях?

– Бросьте ваши полицейские формулировки, – не дрогнул хирург. – «Умолчал»! Я не сказал вам, потому что не был уверен. Лечение отравлений – это не моя специальность, хотя, разумеется, теоретически мне известны симптомы и принципы оказания помощи. К несчастью, наши попытки помочь Паттерсону запоздали: у него, скорее всего, был уже не первый припадок. Спасти его было уже нельзя. Стрихнин действует очень быстро.

– Почему вы подумали именно о стрихнине, доктор Хилл?

– Мне были знакомы посмертные признаки – характерная поза и прочее. Однажды меня пригласили сделать вскрытие, я видел тело в прозекторской. То, что умерший принял стрихнин, полиции уже было ясно из его записки. – Врач помолчал и пояснил: – Это был самоубийца.

– Самоубийца, – Найт ухватился за это слово. – Вы допускаете возможность того, что доктор Паттерсон сам покончил с жизнью?

Хилл решительно отверг это предположение:

– Абсурд! С какой стати?!

– Например, из-за того, что он никак не мог сделать выбор между своей женой и другой женщиной.

– Вздор! – фыркнул хирург. – Ни один мужчина в здравом уме, а тем более врач, не станет из-за этого глотать стрихнин! А у Паттерсона была светлая голова.

– Так вы знали о его любовных связях в больнице?

– Я не лез в его личные дела, – огрызнулся Хилл.

– Разумеется, – согласился инспектор. – Пожалуйста, просветите нас, доктор: используется ли в вашем отделении нитрат стрихнина, и если да, то для чего?

Хирург бросил на него опасливый взгляд, но объяснил спокойно:

– В частности, у нас в отделении – в послеоперационный период. Но только в тяжелых случаях и, разумеется, в малых дозах.

– Врачи хранят этот препарат у себя в кабинете?

– Берут по мере необходимости. У меня сейчас его нет – можете проверить.

Найт кивнул и, подойдя к письменному столу Паттерсона, принялся решительно выдвигать ящики и вытаскивать их содержимое, периодически посматривая на доктора Хилла. Тот нетерпеливо вздохнул и перенес вес с ноги на ногу. Найт поинтересовался:

– Как давно у вас работал доктор Паттерсон и насколько хорошо вы его знали?

– Он пришел к нам после получения образования семь лет назад. Первое время работал под моим руководством как интерн, но очень скоро стало ясно, что это – уникальный талант, он словно родился хирургом. Ему доверили самостоятельную практику, но и после этого мы с ним часто оперировали вместе.

–Я не сомневаюсь, что врачи вашей специальности сильно устают. Возможно, им требуется какое-то средство, чтобы взбодриться. – Найт вопросительно взглянул на Хилла. – Если допустить, что доктор Паттерсон в качестве стимулятора мог принимать нитрат стрихнина…