– Я впереди, – негромко произнес кавказец. – За мной Настя. Третий Крис, Костян замыкающий.

– Yes, sir! – ответил за всех американец – кажется, на полном серьезе.

– Да иди уже, что ли! – нетерпеливо бросил Костя.

Впрочем, Тимур уже и сам начал подъем.

Внутри «Ковчега» оказалось темно даже в сравнении с сумраком, сгустившимся за бортом. Миновав этакий предбанник метра два на два и пройдя через вторые ворота, также открытые настежь, ребята оказались в длинном коридоре, едва освещенном редкими, тусклыми лампами. Стены его терялись во мраке, из-за чего сперва коридор показался Насте значительно шире, чем был в действительности.

– Надо было факелы взять… – пробормотала девушка.

– Кто же знал? – отозвался сзади Костя.

– Тихо! – резко оборвал их разговор Тимур. – Слышите?

Ребята замерли, навострив уши.

– Что? – шепотом спросил через пару секунд Костя. – Я ничего не слышу!

– Кажется, я слышу, – так же шепотом проговорила Настя. – Вроде, голос… Там, впереди.

– Голос, – подтвердил Тимур. – Медленно двинулись…

Прежде, чем из темноты выплыла фигура стоявшего у них на пути человека, ребятам пришлось преодолеть шагов тридцать. Незнакомка – Настя поняла, что перед ними девушка или молодая женщина, невысокая, с виду – азиатка, одетая во что-то наподобие серой униформы – стояла возле прохода, уходящего под прямым углом в сторону от основного коридора, и что-то бубнила на монотонно-мяукающем языке, сразу же напомнившем Насте недавно слышанный тайский. На подкравшихся ребят она не обратила ни малейшего внимания, хотя не заметить гостей не могла никак.

– Э… девушка! – окликнул ее Тимур, выждав для приличия несколько секунд. – Сеньорита!.. Мадмуазель!.. Что там еще бывает… Пани!.. Миледи!

Незнакомка не реагировала – если не считать того, что, закончив свою кошачью речь, после короткой паузы она внезапно продолжила по-русски – впрочем, столь же монотонно и словно бы в пустоту:

– Внимание экипажу! «Ковчег» совершил экстренную посадку. Объявлена эвакуация. Запущена программа самоликвидации. Просьба всем покинуть корабль и отойти от него на расстояние не менее двухсот метров – вне зависимости от располагаемых вами средств защиты. Аннигиляция произойдет через пятьдесят четыре минуты.

Незнакомка вновь ненадолго умолкла, как будто переводя дух, и заговорила уже по-английски. Суть сообщения, насколько поняла Настя, была той же самой.

– Ну что, валим? – поинтересовался Костя, не дослушав английский текст.

– Успеем, – бросил Тимур. – У нас еще пятьдесят четыре минуты.

– Пятьдесят три, – поправила Настя – по-английски прозвучало именно это число.

– Не важно, – мотнул головой кавказец. – Времени вагон. Я вот только не пойму, она под кайфом, что ли? – выразительно кивнул он на незнакомку – та уже снова говорила по-тайски.

– Не думаю… – сделав шаг вперед, Настя осторожно протянула руку к девушке. Тимур дернулся было, как будто хотел ее остановить, но, похоже, передумал.

Впрочем, кому это сделать, нашлось и без него.

– Лучше не трогай ее! – послышалось из глубины коридора.

Машинально отдернув руку, Настя вскинула голову: из темноты выступила русоволосая девушка в таких же, как и на неумолкающей азиатке, серой куртке и брюках. Лицо ее показалось Насте знакомым.

– Оля? – от удивления Тимур аж карабин опустил.

Теперь девушку узнала и Настя – Оля Фомичева, одна из «юных талантов» Боголюбова с Михайловым, кажется, выдающийся математик или что-то вроде того. В общем-то, именно ее, среди прочих, и следовало ожидать встретить здесь, на «Ковчеге». Вот только выглядела девушка так, словно не спала несколько суток, ночи напролет решая какие-нибудь там уравнения – ну или чем там обычно занимаются по ночам великие математики? Не уголь же грузят? Хотя и это объяснение, тоже бы, пожалуй, к Олиному виду подошло.