Маршрут пролегал вдоль восточного тракта, постепенно забирая на юго-запад. В этом направлении проходило несколько железнодорожных путей, сходившихся у линии пакгаузов, что в лиге от одного из крупнейших в регионе элеваторов – пшеничной фермы Граули. Согласно докладу адмирала Диксона, поблизости от зернохранилищ обосновался ещё не полностью сформировавшийся рой, численностью не более трёхсот пустоголовых. На нём-то и хотел испытать первую приманку епископ.

Бронестражи двигались на небольшом отдалении друг от друга. Связь поддерживалась посредством закодированных радиосигналов, передаваемых на коротковолновых частотах. Техник давно разрабатывал альтернативные способы передачи сигнала, и, пользуясь случаем, попросил протестировать собранные им радиостанции. Молодому изобретателю удалось повторить, а в некоторых моментах, даже улучшить достижения учёных, ломающих головы над слиянием технического прогресса и божественного пара.

Переход до развилки на Граули протекал спокойно. Ближайший крупный рой находился в трёх часах пути к северу и пока не представлял опасности. Черпий даже успел немного прикорнуть, прижавшись к холодному борту «паучка». Усиленный урнами паровой двигатель внушал доверие, а небольшое покачивание при ходьбе убаюкивало не хуже тёплых материнских рук. Проснулся Артур от лёгкого тычка в бок. С трудом разлепив пластилиновые веки, черпий некоторое время не мог сфокусировать зрение и пристально пялился в пустоту. Наконец, резкость восстановилась и на месте расплывчатого пятна проявилась Марика. Девушка что-то говорила и указывала на радиостанцию.

– Что случилось?

– Епископ. Срочно просит тебя, – Марика зевнула и протянула трубку.

– Спасибо, – Артур замер. Он вдруг понял, что не в силах отвести глаз от двух бугорков, сокрытых под грубой тканью рубашки. Кровь хлынула к голове, взбодрив похлеще утреннего кофе. Да что же это такое?! Черпий пожалел, что не оказался в другом экипаже. В последние две недели он только и занимался, что кромсал пустоголовых, а здесь замялся перед какой-то самоуверенной девчонкой. И это полбеды – он совершенно не мог обуздать свои низменные фантазии, постоянно потакая недвусмысленным взглядам Марики.

– Отдай ты ему эту трубку, Рыжуха! У него сейчас штаны вспыхнут! А он нам нужен в добром здравии, – Гунар похотливо осмотрел напарницу и толкнул Молчуна. – Говорил ведь, что парень западёт!

– Не вспыхнут. Я их асбестом обложил, – устало процедил Артур.

– Заткнись, Гунар! – прикрикнула девушка. – Совсем мозги высушил, недоумок.

– Ты посмотри, как занервничала! А! Дружище?!

– Отвянь. Давление почему-то скачет. Проверь-ка блоки с урнами, – не открываясь от приборной панели, бросил Молчун. Потомственный очкарик, любитель всего взрывающегося, горящего и дымящего страсть как не терпел пустой болтовни, и потому практически не отлипал от своего блокнота. Что он там чиркал, не знал даже сам Трёхликий. Поговаривали, что в отряде как-то возник спор, но выиграть его так никому и не удалось. Молчун ревностно оберегал тайну своей записной книжки.

Артур наскоро переговорил с епископом. Тот искал место для стоянки и поручил исследовать близлежащие постройки. Черпий аккуратно переложил посапывающую мартышку и пересел ближе к корме.

Караван подходил к пакгаузам. Заросли кустарника, среди которых пробирались бронестражи, понемногу начали расступаться. Впереди замаячила пожарная каланча. Чуть правее серела узкоколейка, по которой в мирное время курсировали гружённые зерном вагоны. До элеватора оставалось чуть более двух часов ходьбы.