Русский царь не воспользовался приглашением английской королевы, но вскоре после бегства князя Курбского (в 1564 г.), он уехал из Москвы в Александровскую слободу и возвратился на царство с условием учредить опричнину для расправы с изменниками. «Это был особый двор, какой образовал себе царь, с особыми боярами, дворецким, казначеями и прочими управителями, дьяками, всякими приказными и дворовыми людьми, с целым придворным штатом. Летописец усиленно ударяет на это выражение «особый двор», на то, что царь приговорил все на этом дворе «учинити себе особно», – писал В.О. Ключевский[77].
Из служилых людей царь отобрал тысячу человек, которым за стенами Белого города были отведены улицы с несколькими слободами.
Все государство разделилось на две части – земщину и опричнину. Во главе первой – Боярская дума, во главе второй – царь, не отказавшийся от верховного руководства Боярской думой. Опричнина Иоанна Грозного была своеобразным уделом, который он выделил из земщины. Она получила значение своеобразного института полицейского надзора по вопросам государственной измены.
Среди титулованного боярства в XVI в. утвердился взгляд на свое политическое значение как на наследственное право, полученное независимо от государя. Такой взгляд облекался в тройную систему служебных отношений – местничества. Боярство боролось не только за военные должности, но и за места за государевым столом и во время придворных церемоний. Местничество мешало боярам сплотиться в единый политический класс, и если примерно до середины XV в. бояре шли в Москву за новыми служебными делами и выгодами, то теперь они стали классом с политическими притязаниями, с тайными и явными сожалениями ее отдельных представителей по поводу утраченного могущества.
В конце XVII столетия двор московского царя составляли так называемые столичные чины, на которых лежали разнообразные служебные обязанности. В официальных актах они назывались царедворцами, в отличие от «шляхетства всякого звания», то есть от городовых дворян и боярских детей. В мирное время столичное дворянство составляло свиту царя, исполняло различные придворные службы, выставляло из своей среды персонал центрального и местного управления. В военное время из него формировался собственный полк царя. За свою службу столичное дворянство получало повышенное, по сравнению с провинциальным, жалованье. Руководящая роль в управлении, обеспеченное материальное положение развивали привычку к власти, интерес к общественной жизни и познанию иноземного мира, отмечал В.О. Ключевский. «Сравнительно более гибкое и послушное столичное дворянство уже в тот век выставило и первых поборников западного влияния, подобных князю Хворостинину, Ордину-Нащокину, Ртищеву и др. Понятно, что при Петре этот класс должен был стать главным туземным орудием реформ»[78]