Я протянула руки, чтобы погладить пушистую шерстку, но хомяк зашипел. Оголились маленькие зубки. Но даже они не пугали меня, а еще больше умиляли.

– Да! Ты очень грозный, – согласилась я. Отломила половину булки и отдала хомяку. – Все по-честному.

Зверек тут же принялся набивать щеки. Я умилялась и потягивала отвар.

– Как тебе здесь живется? – спросила я. На ответ не надеялась, да и Хомка не обращал на меня ровным счетом никакого внимания. – Холодно. Всегда темно. Свет только у мальчишек. Но не думаю, что ты им показываешься на глаза. Да и едой они с тобой явно не делятся. Ты один одинешенек в этом мире. Совсем, как я.

Вдруг стало так себя жаль. В носу защипало. Слезы были совсем рядом, но я старалась сдерживаться. Не хватало, чтобы мальчишки увидели мои красные глаза. С такими покажешь слабину один раз, все, уважения потом не добиться.

– Вот чем я заслужила такое? Почему именно меня закинуло непонятно куда? И ладно бы, как в книжках, прилагались магические таланты или принц бы в меня влюбился. Нет. Меня приютила шайка детей-воришек. И это сейчас у них выдался удачный день. А когда еда и серебро закончатся. Что они будут делать с бесполезной и пугающей ведьмой? Правильно, выгонят.

Хомка уже прожевал свою часть ужина, но не убегал. Слушал меня внимательно. Мне даже показалось, что он понимает мои горести. Но вот я закончила жаловаться. Надеялась хомячок оттает, позволит обнять себя, прижать к щеке пушистый бочок. Но нет, Хомка развернулся и мигом скрылся в тени.

Я вздохнула.

– Какой жестокий мир. Рассчитывать можно лишь на себя.

Закончив ужин, я взбила тюк с соломой и решила вздремнуть. Делать все равно нечего, а идти к мальчишкам и вести светские беседы желания не было. Очень хотелось в горячую ванну. И чтобы с ароматной пеной, и свечи вокруг расставить. Но сбыться этой мечте в средневековом мире не суждено. Вода, как я по поняла, в катакомбах тоже была ценностью. Особенно чистая. Мыться мальчишек никто не учил. Да и мне не дадут расходовать воду на умывание.

Кое-как обтерев лицо пушистой шалью, я угомонилась. Зато если решу вновь показаться на поверхности, не придется маскироваться. Наверняка чернота въелась в мою кожу так, что и скрабиком не с первого раза ототрется.

Я улеглась на свою постель и раздумывала, стоит ли погасить свечу. Мальчишки заверяли, что в катакомбах нет ничего опасного. Да и я столько времени ходила в абсолютной тьме и жива осталась. А свечи мне могут и перестать давать. Расточительство среди беспризорников не приветствовалось.

Я горестно вздохнула и уже протянула руку к свече, как в коридоре послышался шорох.

Я замерла. Может это Сэл или Том?

Шорох повторился.

– Кто здесь?

Ответа не было, но шорох стал громче. Звук приближался. Казалось, что-то тащили по полу.

Я встала, взяла свечу и выглянула в коридор.

За поворотом сидел Хомка. Рядом с ним что-то лежало. Похоже именно это хомяк тащил по полу. Лапки зверька слишком маленькие, поднять вещицу он не сумел. Вот и тащил за уголок.

– Хома? – я оглядела коридор. Больше там никого не было. – Можно?

На всякий случай спросила я, указав на предмет. Я помнила, как Хома шипел на меня, и не собиралась расстраивать зверька без необходимости.

Хома кивнул, сидя на задних лапках. При этом вид у него был такой важный и гордый. Я улыбнулась и наклонилась ниже.

Оказалось, Хома принес мне книгу. Она была в кожаной обложке, чего не встретишь в моем мире, но не очень-то толстая.

– Что ж, посмотрим.

Я возвратилась в каморку и уселась на тюк. Хомка неожиданно прытко забрался ко мне на колени. Но мордочку состроил такую, что я даже не пыталась его погладить. Он будто бы собирался почитать вместе со мной.