— Как…это произошло?

Моё поведение забавляет даже меня. Откуда эти тревожные нотки в голосе? Это же ненормально — волноваться о том, кто насильно держит меня в плену.

Тревога и страх тесно переплетаются и сеют в моей душе бесконечную борьбу.

Мужчина хрипло смеется и холодно произносит:

— Это тебе предстоит вспомнить.

3. Глава 2. Амелия – чудовище

Он не тронул меня. Выключил свет и ушёл, оставляя в полной темноте.

Я вроде бы никогда не боялась оставаться в одиночестве, но сейчас…мне было по-настоящему страшно. Везде мерещились скрипы дверей, непонятные постукивания и мерзкий шорох.

Я пытаюсь занять удобное положение, что крайне сложно сделать, и забыться сном, но паника лавиной накрывает меня с головой и не отпускает. Я всё вспоминаю слова незнакомца и не могу поверить в собственное похищение.

Терзаюсь сомнениями, путаясь в осколках памяти. Задаюсь сотнями вопросов и горько усмехаюсь, слыша в ответ лишь пустоту.

Была ли я и правда настолько отвратительна? Может быть, я это заслужила? Что стоит за темным прошлым, покрытым мраком и жуткой болью? Я же не могла…желать вреда родной сестре, точной копии меня. Я любила её. Искренне и по-настоящему. Чувствовала тепло, закрытое в сердце, и, сколько ни пыталась выкроить хотя бы частичку злости или зависти — не получалось.

Я — не монстр. И уж точно не могла причинить вред этому сумасшедшему мужчине, в глазах которого тлела боль от потери Моники.

Меня начинает клонить ко сну, и я медленно закрываю глаза, мечтая проснуться в совсем другом месте. Где угодно — лишь бы не рядом с этим чудовищем.

Я слышу громкий треск и неосознанно подтягиваю к себе пятки. Мои легкие заполняет мерзкий запах гари, вызывающий неконтролируемый кашель. Мне больно дышать, и я тщетно пытаюсь открыть глаза, но всё моё тело остается замурованным какой-то ледяной коркой, не позволяющей двинуться с места.

Где-то вдалеке раздаются жуткие крики. Люди кричат, но почему? Что вообще происходит?

Неожиданно мой слух улавливает чей-то тихий стон неподалеку. Меня начинает трясти, как от лихорадки, сердце заходится в судорожном ритме, а горло жжёт, как от самого крепкого алкоголя. Внезапно я ощущаю невесомость, словно моё тело погрузили в солёную воду, и я качаюсь на волнах. Убаюканная колыбельной, сотканной из жестких, рвущих душу наизнанку рыданий, я забываюсь в тревожной темноте, где нет никого, кроме меня.

И всё же я чувствую чужое присутствие. Буквально нутром ощущаю далекий силуэт, направляющийся ко мне. И с каждым беззвучным шагом проваливаюсь еще дальше. Глубже. Несоизмеримо болезненнее.

Падаю, словно в Марианскую впадину, всеми фибрами души моля о спасении. Но никто не приходит.

Тьма мягко окутывает моё тело, обволакивая каждую клеточку и проникая глубоко под кожу. Наконец-то я обретаю голос и громко кричу, тщетно вглядываясь в щупальца ночи, накрывающие меня плотным одеялом.

Я не понимаю — ослепла ли я, или же мне просто нечего видеть. Вокруг меня лишь тьма, не знающая ни конца, ни края.

Резко зажигается свет. Я захлебываюсь от судорожных рыданий и трясусь, чувствуя остатки адреналина. Беспомощно мотаю головой и внезапно сталкиваюсь с холодным, хищным прищуром знакомых глаз.

— Пойдем, накормлю тебя, а то ещё сдохнешь раньше времени, — мужчина подходит ближе, и я улавливаю сомнения в его голосе, — что с тобой?

— Я не знаю. Мне никогда не было так страшно, — впиваюсь беспомощным взглядом в его бесстрастное лицо и молю, — пожалуйста, не оставляй меня здесь. Я…боюсь темноты.

И всё резко меняется. Мне начинает казаться, что сомнения и тревога в низком баритоне мужчины — просто очередная иллюзия, дробящая мой мозг на куски.