Глупая Амелия! Могла бы и догадаться, что его одержимое желание навредить с каждым днём будет лишь набирать обороты.

— Да, я полностью уверена в своих словах. Послушайте, вы же понимаете, насколько сложно девушкам говорить о подобном. Почему вы мне не верите?! — неосознанно повышаю голос, пронзая яростным взглядом сотрудника полиции.

Этот мужчина не вызывает ни капли доверия, но у меня нет другого выбора. Он задумчиво теребит бороду и устало вздыхает:

— Не кричите. Вы путаетесь в показаниях и не можете предоставить ни одну улику, которая бы доказала вину Шмидта. Мой вам совет — возвращайтесь домой и отдохните. Выпейте успокоительное, сходите к врачу и проверьте своё психическое состояние.

— Вы смеетесь надо мной? Я даже показала вам сообщения, но вы продолжаете разговаривать со мной, как с сумасшедшей. 

— Сообщения отправлены с незнакомого номера, это ни о чем не говорит. Роналд Шмидт — довольно известный человек. В узких кругах, конечно. У вас может быть мотив. Вдруг вы специально пытаетесь его подставить?  

— Да зачем мне это? Почему вы просто не пробьётё его номер и сами не убедитесь в моей правоте?

— А давайте вы не будете учить меня, как работать? — надменно скалится и замолкает.

Несколько минут он листает какие-то бумаги, а затем резко поднимает голову и потрясенно спрашивает:

— Подождите…вы…кхм, напомните мне еще раз вашу фамилию, — нервно стучит пальцами по столу и тревожно разглядывает моё лицо.

— Конте. Я же показывала вам паспорт.

— Точно. Тогда всё понятно, — растерянно протягивает.

— Что вам понятно? Может, потрудитесь мне объяснить?

Мужчина уже собрался что-то сказать, но нас прервали. Он извинился и вышел, оставив меня в полном недоумении.

Сердце сжалось от вымораживающего душу предчувствия. Если мне не помогут, я всё равно ни за что не вернусь домой — поеду в отель и переночую там.

Даже холодные улицы кажутся более безопасными, чем родной дом, в котором он запросто сможет до меня добраться.

Резкий хлопок двери привлекает моё внимание. Я поворачиваюсь и вижу молодого парня. Его волосы растрепаны, щеки раскраснелись. Он явно нервничает и судорожно теребит воротник. Смотрит куда-то в сторону и крайне тщательно избегает моего пристального взгляда.

— Пройдите со мной. Мы отвезем вас в безопасное место.

— А где мужчина, с которым я говорила?

— У него…появились срочные дела. Ни о чем не беспокойтесь, мы проследим, чтобы с вами ничего не случилось.

С каждым его словом мои подозрения лишь усиливаются, но я списываю это на паранойю. Покорно встаю, убираю документы в папку и спрашиваю:

— А как же заявление? Мы ведь не всё обсудили. Я даже не расписалась.

— Время уже позднее, этим мы займемся завтра. Давайте поспешим, в машине нас уже ждут, — пропускает меня вперед и идёт следом, очень коротко и сухо отвечая на мои вопросы.

Такие резкие перемены вызывают опасения, однако я быстро избавляюсь от них, наивно полагая, что сотрудники полиции — последние люди, которых стоит бояться.

Вместе со мной в машине едут двое — причудливый паренек и взрослый мужчина, совсем немногословный и очень серьезный.

От духоты в салоне и тихой музыки я начинаю засыпать, впервые за последнее время позволяя себе расслабиться. Наконец-то всё в порядке.

Шмидт больше не сможет мне угрожать и плеваться желчью в мою сторону. Я правильно сделала, что не побоялась обратиться в полицию. Ему пора понять, что я не собираюсь беспрекословно подчиняться его прихотям. Не буду ждать отдачи — лучше ударю первой. Собью с него всю спесь и, возможно, в скором времени начну приходить в себя.