Вот это было обидно. Могла бы разбудить и попрощаться, с собой позвать. Может, мы бы тоже уехали…

Но с другой стороны, девчонку тоже понять можно – наверняка пробиралась в ночи на цыпочках мимо спящих парней и тряслась как осиновый лист, что проснутся и остановят. Да и вечером мы её решение не поддержали, а могли бы…

- Слушайте, а как она до станции добралась? Пешком, что ли? - представила, как Лена тащится с сумкой по пустынной лесной грунтовке. Жуть!

Томилина высказала другую версию:

- Не, наверняка на попутках или агронома разбудила…

Ладно, делать нечего – оделись и отправились добывать себе завтрак.

Да, вы не ослышались – себе.

Мы с Томиловой негласно решили, что амплуа домашних рабынь нам не подходит. Истомина была не готова к бунту, но это её личное дело. Между тем она сокрушалась:

- Семь часов! Надо скорее плиту растопить, а то не успеем кашу сварить за полтора часа. Ребятам к девяти на работу. Пока молоко вскипит, пока эта крупа доварится. Интересно, овсянка или манка тут есть? С ними было бы быстрее и проще…

У девчонки душа болела за голодную роту, а мы хмуро и осуждающе на неё поглядывали за то, что тащит нас за собой в эту кабалу.

- С хлебом и маслом чай попьют, не баре, - угрюмо проворчала, сцеживая накопившийся за ночь яд.

- Пусть сами кашеварят. Мы с пряниками чаю попьём – и нам хватит, - поддержала меня Томилина.

История с кашей не задалась с самого начала. Томилина настаивала, что проще вскипятить воду, засыпать рис, а потом добавить в конце молока. Её мама так делала.

Истомина настаивала, что сначала надо довести молоко до кипения, а потом тонкой струйкой засыпать рис и варить, постоянно помешивая.

Мне было по барабану. Кашу не любила, готовить не умела.

Вскипятила электрический чайник – розетка в сарае имелась – отрезала себе пару ломтей душистого белого хлеба, щедро намазала их подтаявшим сливочным маслом и посыпала сахаром. Вкусно!

Удивлённое лицо Коли Бунько явилось мне в проёме двери, когда только поднесла кусок ко рту.

- А что, завтрак ещё не готов? - голубоглазый красавчик вопросительно поднял бровь, глядя на меня. Коля был хорош, правда. Чёрные, коротко стриженные волосы, пухлые девичьи губы, накачанный торс, широкие запястья с перевитыми венами – не влюбиться было проблематично. Но, надо отдать мне должное, вляпалась в него не сразу.

- А что, вы тут ночью Золушку видели? Или повариху наняли, чтобы она вам супы-расстегаи готовила? Или крепостных завели? - вызверилась на парня голодная я.

Коля смекнул, что Феей Добра с утра не пахнет:

- Оль, ну чего ты сразу? Мы же договорились вчера, что вы готовите?

- Неужели? А вы слышали, чтобы мы прямо так и сказали: «Будет вам, мальчики, по утро сытная трапеза, днём – обед из трёх блюд, а вечером – блины со сгущёнкой?»

К слову, сгущёнка в те годы была страшным дефицитом, достать её было сложно.

- Ладно… - парень скис. - Чаю-то хоть можно попить?..

- Садись, так и быть. Кипяток – в чайнике, хлеб-масло – на столе, угощайся, - разрешила присоединиться и намекнула, что у нас самообслуживание.

Девчонки тоже не стали ждать каши, решили перекусить. И пока мы сидели, болтали, почувствовали какой-то неприятный запах.

- Каша горит! - Истомина метнулась к плите, но было поздно. Рис осел на дно и намертво сцепился с кастрюлей. Даже верхний слой ведьмовского варева отдавал гарью.

Не стали выкидывать. Скромно поставили на край стола. Дескать, кто не побрезгует – welcоm!

Парни шли на завтрак вразнобой. Единственный умывальник на улице не позволил умыться всем в одно время. Мы с девчонками вообще как кошки лапками мордочки сполоснули: ледяная вода к долгим spa-процедурам не располагала.