Представила тихого и стеснительного Васю. Вряд ли он вдохновится ­– интроверты не любят публичности. Сидеть в лесу у костерка и перебирать струны – это да, а выступать со сцены – сомнительно…

Лена Томилина съязвила:

- Раз вы такие талантливые – организуйте. А мы не поём и не танцуем, стихи не читаем, в сценках не участвуем, поэтому в зрительном зале посидим, на ваши таланты полюбуемся.

Честно говоря, во всей этой истории нас с Томилиной подвели именно наши длинные языки. Парни потом так и окрестили: «Стервы языкастые». Ну, и ещё женское коварство, помноженное на бурную фантазию. Каюсь, грешны…

Покидать нашу тихую девичью пристань мальчики не спешили. Гундерсон обнаглел и присел ко мне на край заправленной кровати, не спросив разрешения:

- Слушайте, девчонки, а расскажите, какие вам парни нравятся? Вот за какого мечтали бы замуж выйти?

И тут меня бес ударил в ребро, не иначе. Очень хотелось поставить нахала на место:

- Ну, какие? Уж точно не преподаватели начальной военной подготовки в школе. Я бы вышла замуж за моряка. Чтобы за границу ходил, деньгами и подарками меня заваливал, а дома бывал редко. Ты вроде замужем, а вроде и нет. Готовить не надо, работать не надо, живи в своё удовольствие!

Ребята ошарашенно переглянулись –­ только что вчерашняя выпускница школы разорвала привычный шаблон. Не ожидали они такой прагматичности и цинизма. За стенкой тоже была тишина. Нас внимательно слушали, затаив дыхание.

Валера отмер первым:

- Оль, серьёзно?

- А почему нет? - волосы почти высохли, умело заплетала их в длинную косу.

- Ясно. А ты, Лен, за какого бы замуж пошла? - обратился он к Истоминой.

Лена ответила правильно. Так, как и должна мыслить девочка восемнадцати лет того времени, непосредственная, открытая, полностью доверяющая миру и людям:

- За того, который меня полюбит.

Мы все устыдились своих мыслей. Ведь она озвучила единственно правильный вариант, гарантирующий счастье в семейной жизни. По крайней мере, на какой-то период.

Ребята ушли, а мы долго молчали, думая каждая о своём. Легли спать, выключили свет, долго переговаривались полушёпотом.

- Девочки, мне это не нравится. Как я мужу объясню, что жила в одном доме с девятью мужиками? Кормила их, обстирывала? Он не поймёт… Мы только полгода назад поженились, - сокрушалась Лена Осипова.

Томилина высказала своё недовольство:

- И работать нас не пускают. Словно в рабство взяли: готовь, стирай, убирай за ними. Да я вообще не умею ни варить, ни печки топить!

Картина рисовалась безрадостная.

- А стирать в холодной воде их вонючие носки? Уж увольте! - меня прямо передёрнуло от отвращения. Нюх с детства как у собаки, поэтому непростая история с запахами сопровождает всю жизнь.

Лена Истомина поддержала общее настроение:

- Да, я тоже не хочу. Уж лучше картошку на поле собирать.

И тут раздался громкий рёв Толика Назарова, здорового и отбитого на голову «афганца»:

- Эх, бабу бы!

Мы дружно проглотили языки и сжали ягодицы. Лена Осипова тихонько заплакала и прошептала:

- Девочки, вы как хотите, а я утром домой уеду!

Она накрылась одеялом с головой и начала тоненько подвывать, уткнувшись в подушку.

Что говорить?

Жизнь нас к такому точно не готовила. Но без боя мы сдаваться не собирались…

Это была война!

И не грубой физической силы, а манипуляций, креативного мышления и женской хитрости, помноженной на коварство...

4. Глава 3

Утром нас разбудил взволнованный голос Лены Истоминой:

- Девочки, вставайте! Лена пропала!

Кровать Осиповой была торжественно заправлена, вещи отсутствовали. Такое ощущение, что сбежала из этого ада ещё ночью и даже записки не оставила.