И вот нам осталось до отъезда четыре дня. Уже знали, что девчонки с нашего факультета живут и работают в соседней деревне. Ехать до неё далековато, а пешком напрямик через поле, лесок и речку с хлипким мостиком – рукой подать. Вот мы и решили, что надо к ним перебираться и уезжать вместе. Не в одном же вагоне со своими охламонами трястись.

С парнями к тому времени общение перешло в жёсткие пикировки. Они злились, что им попались такие крепкие орешки. Ещё больше их бесили наши длинные острые языки. Ну, да, умели задевать за живое, нажимать на красные кнопочки, подмечать недостатки и умалять достоинства.

Накануне своего перебазирования в другую деревню, наведались с Томилиной в летнюю кухню, налили духов в молоко (хрен теперь ведро отмоют), подпёрли входную дверь снаружи хорошей такой оглоблей, вылили ведро воды на плиту (путь растопить попробуют).

Месть была безжалостной, но глупой. А что вы хотите от вчерашних школьниц?

Рано утром взяли свои пожитки и отбыли к однокурсницам, похихикивая и переглядываясь по дороге. Истомина была не в курсе нашей вылазки, берегли её «нежную дружбу с мальчиками».

***

Расплата грянула на следующий день. Ещё издалека мы увидели приближающееся к нам чёрное облако клубящейся злобы. Мужики шли через поле, уверенно размахивая руками и чеканя шаг.

Картошка выпала из рук:

- Ленка, нас, кажется, сейчас побьют…

Томилина округлила глаза:

- Может, убежать успеем?

- Не, лучше не рисковать – поймают. А тут всё-таки кругом люди, побоятся на глазах у всех лупить. Да и чего мы такого сделали? Подумаешь, пошутили…

Мы сели на перевёрнутые вёдра и прижались друг к другу, в ожидании кары за содеянное.

«Паровоз» тянул Толик Назаров. Сведённые брови, сжатые пудовые кулаки, горящий ненавистью взгляд ­– очень захотелось по-маленькому.

- Вы что, сучки, совсем оборзели? Отравить нас решили?

Мы выпучили глаза, рисуя на лицах растерянность и недоумение.

- О чём вы?

- Кто ночью одеколоном молоко испоганил и двери подпёр?

- Нам через окно вылезать пришлось! - это вставил свои пять копеек подвывала Игорь Лепиков.

Томилова пропищала:

- Спали мы ночью. Может, местные пошутили?

Верещагин решил отыграться за мой отказ:

- Ага, местные... У них бы ума не хватило такое отчебучить!

Назаров взял меня за шею и поднял на ноги. Слёзы сами собой потекли по щекам, но держалась, не скулила и не просила прощения, хотя было охренеть как страшно. Этот безбашенный мог свернуть голову, как цыплёнку, одним движением.

- Что, всё ещё будешь утверждать, что не ты?

Хотелось плюнуть в эту злую рожу, но понимала, что это будет последнее в жизни, что успею сделать…

- Не я…

И тут он почувствовал под своими пальцами цепочку. Родители подарили мне единственное золотое украшение на окончание школы. Назаров аккуратно достал её из-под свитера, расстегнул замочек:

- Компенсация за причинённый ущерб!

Сунул себе в карман, развернулся к парням и позвал за собой:

- Пошли, мужики. Разговор окончен.

Томилова была несказанно рада, что мы легко отделались. Мне было жаль цепочку, всё-таки подарок и дорогой. Достать в то время золотое украшение было непросто. Решила, что обязательно верну, но позже.

Конечно, мы были виноваты. В принципе, ребята ничего плохого нам не сделали. Пытались даже как-то заботиться… По-своему…

Да и хрен с ними, такими ранимыми, если шуток не понимают…

Мы выдохнули и продолжили собирать картошку.

Впереди весёлая студенческая жизнь и куча всего интересного – не переключайтесь!

6. Глава 5

Общежитие номер три встретило нас запахом хлорки и еды, шумом людского муравейника, строгой вахтёршей тётей Машей.