— Зайди ко мне, — раздаю указ в трубку, а потом смотрю, во сколько я разговаривал по телефону с секретарем Рустама. Она позвонила мне именно в тот момент, когда я припарковал автомобиль и шел в клуб.

— Меня звали, — после короткого стука в дверь, безопасник заходит в кабинет.

— Здравствуй, Данияр, — говорю, кивая на стул. — Мне нужны все записи с камер видеонаблюдения с десяти до десяти двадцати ночи.

— Наблюдаем за кем-то?

— Да. Ты все подготовь, я покажу за кем именно.

Кивнув, Данияр выходит. А возвращается минут через сорок со своим ноутбуком. Ставит его передо мной.

Первым делом наблюдаем за барной стойкой, где обычно толпится молодежь. И того сопляка, который прижимался к Чакырбейли, я узнаю сразу.

— За ним, — тычу пальцем в экран.

Безопаснику не нужно повторять дважды.

Парень передвигается в толпе, а потом останавливается прямо под другой камерой. В руках два бокала коктейля. Он ставит их на первый свободный стол и начинает искать что-то во внутреннем кармане пиджака. Достав белый пакетик, опустошает его содержимое в один из бокалов, затем быстро размешивает, не оставляя следов преступления.

Не понял…

Что, блядь, происходит?

В мой клуб приносить запрещенные вещества?!

— Куда охрана смотрела? — рявкаю на безопасника. — Упустили или глаза закрыли?

— Скорее всего не заметили, Руслан, — опускает голову. — Прошу простить. Я с ними сегодня же поговорю. Найти парня?

— Естественно. Ищи. Чтобы сегодня вся информация о нем была на моем столе. Ещё раз подобное повторится — уволю нахер.

— Понял. Принял.

Смотрю дальше. Как сопляк, взяв бокалы, идёт в сторону другого столика, за которым сидят несколько девчонок.

Останавливается, отдает один из бокалов сестричке Альпарслана. Ее тоже я узнаю сразу. А та даже не задумывается, что парень коктейль только для нее принес. Она забирает, с благодарностью кивает и пьет.

Дура.

Дальше ничего интересного. Беседуют девчонки о своем.

А я внимательно наблюдаю, чтобы ничего не упустить из виду. Парнишка в метрах трёх стоит. Походу за Альмирой следит, ежеминутно на часы смотрит. В зале как минимум тридцать камер — можно увидеть каждого. И главное, что я заранее предупреждал, чтобы в мое заведение не приносили никакого дерьма. Увижу — убью. А они все равно не смогли проследить.

Девчонка встает со стола. Пошатывается. Что-то говорит подружке, но та лишь поджимает губы, явно не поддерживая в том, что она хочет сделать или куда уйти. А тем временем, Альмира пробирается через толпу и выходит из зала.

Включаю другую камеру. Коридор пустеет. Вот она идёт, держась за стену. Вот останавливается. У кого-то что-то спрашивает. А дальше...

Блядь!

Пиздец!

Что я там говорил про совесть? Что она меня ни капли не мучает?

Сейчас думаю совсем иначе.

Настоящий пизде-е-ец!

Не зря же девчонка ничего не помнила. Не зря говорила о том, что хочет понять, как сюда попала.

Теперь все становится ясно. Она была не в себе. Не понимала, что творит. За кем следует. Скорее всего ей подсыпали возбуждающее, раз она так умоляла, чтобы я ее взял. А я как баран последний этого не заметил. Навидался девушек, которые себя продают на ночь. Подумал, что для нее это тоже в порядке вещей. А оно вон как вышло…

Укол совести пробирается из своих недр и начинает бить по мозгам.

Сука! И как теперь быть?!

5. Глава 4

После слов матери, я не нахожу себе места. Меня сотрясает дрожь отчаяния и боли одновременно. Голова гудит, а виски сжимает со страшной силой.

Чтобы хоть как-то успокоить себя и утихомирить рой мыслей, я бегу в душ. Снова и снова пытаюсь стереть воспоминания сегодняшнего утра, когда корчилась в агонии от осознания того, что произошло ночью между мной и тем мужчиной, забравший за собой слишком много...