Не в этой жизни.

На учебу идти не получается, как бы я не хотела и какой бы ответственной не была. Просто не могу. У меня нет на это никаких моральных сил. Я выжата, как лимон. Поэтому весь оставшийся день я лежу, глядя в одну точку. И только утро следующего дня даёт толчок жить дальше. Как-то попытаться принять действительность, несмотря на бушующий ураган внутри. А главное... Не подавать виду, что мне плохо. Иначе родные начнут копать глубже и поймут в чем дело. А этого совсем не хочется.

Опять эти скандалы. Упрёки…

— Альмира! — кричит подруга при виде меня. — Где ты была?! Какого черта исчезла так быстро? Ты знаешь, как мы все волновались! А я — особенно! Хоть бы позвонила мне!

— Я в порядке, — натягиваю на лицо улыбку. Говорить о том, что случилось — стыдно. И больно. Если произошедшее случайным образом распространиться по всему вузу — я этого не переживу. Это будет настоящий позор и повод для всяческих издевок. Потом такая слава за мной заклеймится и уже будет невозможно переубедить людей считать иначе. Но ещё хуже они могут перевернуть все вверх дном. В другую сторону, а этого допустить я никак не могу.

— Точно?

— Да, просто голова разболелась, поэтому и решила уехать пораньше. Не стоило переживать. Тем более, я...

Осекаюсь на полуслове. Замираю, будто прибитая к полу гвоздями.

Мой взгляд цепляется за знакомую фигуру.

В пяти метрах от меня стоит Сулейман.

По телу проходит озноб, вызывая сокращение одеревеневших до болезненного покалывания мышц.

— Альмира, привет, — здоровается он миролюбиво, а у меня от осознания, что он здесь тошнота к горлу подкатывает. — Как ты? Что-то ты тогда в клубе рано ушла. Забыла своих друзей, да? Или увидела кого-то из знакомых и убежала с ними? Как же так... Ты же знаешь, что без тебя нам будет скучно. Наша умница-отличница.

А затем начинает смеяться. Громко так. Заливисто.

Ублюдок. Как же я его ненавижу!

У меня же перед глазами пелена. Снова в тот вечер уносит...

Это он виноват. Только он.

Я с силой втыкаю ногти в ладонь, намеренно причиняя себе боль, словно хочу тем самым заглушить внутреннюю.

И разворачиваюсь. Не хочу его видеть. Совершенно. Несусь в сторону лекционного зала, чувствуя, как меня все больше и больше захлестывает злость.

Как он может так себя вести после того, что сотворил?!

Как может быть таким спокойным?!

Или надеется, что я не помню, как он приставал ко мне?! Как лез?! Что сделал?!

— Альмира, стой! Ну ты куда бежишь-то? — доносится мне вслед голос Аделины. Она идёт в мою сторону. — Что произошло?!

Я оборачиваюсь вполоборота. Трясусь. Не могу остановиться. Пытаюсь выровнить дыхание, но получается только с третьего раза.

Сулейман же стоит неподалеку. Смотрит на меня с улыбкой на губах и судя по тому, как уже в следующую секунду он шлёт мне ладонью поцелуй — явно ни о чем не догадывается.

Мерзкий. Ничтожный человек! Ни совести. Ни стыда.

А ведь я считала его нормальным парнем. Он никогда не вел себя так… Оказался настоящим лицемером!

— Мне пора на занятие, — выдаю тихо. — Хочу ещё подготовиться к паре.

— Точно все хорошо? Ты так странно отреагировала на приход Сулеймана... — задумчиво произносит подруга. — Он тебя не обидел?

— Нет, — быстро отвечаю. — Я же сказала: у меня все нормально, Аделина.

Она тяжело вздыхает и подходит ко мне. Заключает в объятья, а я крепко зажмуриваюсь, чувствуя, как сильно колотится сердце.

Было бы гораздо легче, поделись я с ней всем, что на душе. Но не могу…

Просто не могу. Язык не поворачивается.

— Я волнуюсь о тебе, — шепчет она. — Ты моя лучшая подруга. Одна из самых близких мне людей. И я хочу точно знать, все ли у тебя в порядке? Ничего не тревожит? Скажи мне, с кем ты ушла в тот вечер?