А значит вердикт один: врёт этот скотина.

— За тобой теперь постоянно будет слежка, — сажусь напротив и смотрю на сопляка в упор. — Хоть раз услышу, что ты не только к Альмире, но и к другим девчонкам полез... Что ты втерся в доверие. А затем подсыпал что-то в их напиток, чтобы уложить в свою койку... Клянусь, я тебя прикончу в тот же день и даже глазом не моргну. Ты меня понял?

— Понял, — тут же отвечает, дергаясь.

— И не думай, что твой отец сможет выпутать тебя из дерьма, в котором я тебя утоплю. Ясно?

— Да понял я, — рукавом вытирает окровавленный рот. — Отпустите меня. Не подойду к Альмире больше.

— Не посмеешь, — выхожу из помещения и сразу же сталкиваюсь с безопасником. — Дай ему пару обещаний, Данияр. Простимулируй. Пусть не расслабляется. В ином случае, я действительно прикончу его, если увижу, что он стоял с Альмирой на расстоянии даже пяти метров.

— Понял. Принял.

Выхожу из подъезда и иду к автомобилю. Усаживаясь за руль, сразу тянусь к бардачку, забираю оттуда пачку салфеток и бутылку воды. Рука в крови, костяшки пальцев разбиты. Пришлось потрепать парнишку, чтобы место свое знал и воспринимал все мои слова всерьез.

Спортзал и клуб никак не помогают развеяться. В голове так и крутится Альмира и ее тот взгляд, которым она меня одарила утром... В котором я увидел испуг и стыд одновременно. Пусть я терпеть не могу Альпарслана Чакырбейли, но все же девчонку мне жаль.

Вымыв руки, жду, когда появится Данияр. И едва он садится рядом, завожу двигатель и еду в компанию. Брат с утра звонил раз пятнадцать. Пришлось сбросить последний его звонок, ибо я уверен, что прими я хоть один из, он бы наорал на меня, как родитель на ребенка, который получил двойку из-за элементарной ошибки.

Застреваю в пробках и опять же ловлю себя на мысли, что все думаю об Альмире.

Глупая... Неужели подумала, что я подойду к ней при всех? Что скажу что-то про ту ночь? Такой напуганной выглядела. Очень бледной была и глаза на меня поднять боялась.

Интересно, а она меня узнала? Наверняка у них дома уже шел разговор обо мне. И неоднократно. Но видела ли она меня хотя бы раз до нашей встречи в клубе? Знает ли она, что я тот самый, к кому побежала их невестка, которую ее братишка выставил за дверь?

В голове одни вопросы и ни одного на них ответа.

— Здравствуй, брат, — без стука захожу к Рустаму и опускаюсь на диван. — Звонил. Извини, только освободился.

— И чем же ты был занят, если не секрет? _ оторвавшись от ноутбука, отодвигает его в сторону и смотрит на меня. — Я звоню тебе со вчерашнего дня, а ты, блядь, ни один из звонков не принял.

— Занят был.

— Чем же? Дарина... Как с ней быть? Если она узнает...

— А вы язык за зубами держите и не узнает она. Сегодня с ней поговорю.

— А мы-то тут причем?! — рычит брат, ударяя ладонью в стол. — Альпарслан сам расскажет при первой же возможности!

— Ты для этого звонил мне? Чтобы вот это вот все сказать? — развожу руками.

— Позвонил, чтобы поблагодарить тебя, подонок, — цедит сквозь зубы, встав с места. Уперевшесь кулаками в стол, наклоняется ко мне и, будь его воля, прибил бы меня прямо сейчас и здесь, но что-то его останавливает. — У Ренаты отношения испортятся с Дариной. Она нам доверилась, а выходит, что мы все ее предали. Жена на меня, как на врага народа смотрит...

— А ты-то тут причем?

— Может в том, что ты мой брат? И мы никогда не скрывали друг от друга ничего, а тут, на тебе... Такая огромная ложь! Блядь! Полтора года Дарина считала Альпа изменщиком!

— Меня это совсем не трогает, брат, — поднявшись с дивана, поправляю рубашку.