– Ты пришла, – протянул он сонно.

Дея посмотрела на его улыбку и ей захотелось еще раз испытать тот невероятный полет, что был неотъемлемой частью их близости. Кто знает, чем закончится ее сумасбродная идея? Может, она видит его в последний раз, так пусть он будет незабываемым. Она скользнула к нему юркой лаской, и Ян, обладающий невероятной способностью улавливать ее настроения, мгновенно отреагировал.

В эту ночь она была с ним особенно нежной. Ее томные, обморочные ласки не прекращались, пока бурная энергия молодости била ключом.

Они уснули, когда ночь уже была готова сдаться новому, нарождающемуся дню, а через пару часов пробудились. Яна ждали обязанности Сагорта, а Дее предстояло принятие непростого решения: для того чтобы осуществить задуманный план, она должна была поступиться гордостью и просить помощи у Родмилы. Именно этот последний шаг, на который Дея никак не могла решиться, и оттягивал роковой день.

Пока Ян, насвистывая гимн Багорта, принимал ванну, она сидела на бортике чугунной лохани и расчесывала свои волосы, обдумывая, как ей отыскать дом Ведуньи.

– Все-таки удивительное место наш Багорт, – разглагольствовал Ян, подливая горячей воды в ванну. – Я даже не представляю, что бы с нами было, останься мы там, откуда пришли. Никаких тебе чудес, никаких перспектив, а главное, мы там были абсолютно одни, а здесь… – он мечтательно закрыл глаза и откинулся на спину.

– Да, Багорт сильно отличается от нашего прежнего дома. Но ты упускаешь одну немаловажную деталь – здесь, как и на Земле, живут люди.

– Но это же люди Багорта.

– Да, люди Багорта. И все же, они просто люди. А все, что касается людей, не бывает однозначным.

– Зато Веды очень даже могут быть однозначны.

– Не говори глупостей.

– Скажешь, Ихаиль не урод?

– Скажу, что он наш враг, но это не означает, что у себя дома он не герой. И вообще, что за нелепые ярлыки.

– Это не ярлыки, Дея – это факт. Ты, в отличие от них, не раздумывая, отдашь жизнь за свой лес и за Багорт, а они пока все не взвесят, решения не примут.

Твердолобость Яна разозлила Дею. В ней словно нажали какую-то кнопку и разжатой пружиной вытолкнулось наружу все то, что долгое время угнетало девушку.

– Да как же ты не поймешь, Ян!? – вскричала она. – Мы всего лишь рабы крови! Генетические уроды! Машины для службы, если хочешь. Нам воздают почести и окутывают ореолом благородства, чтобы поменьше думали о том, что мы ограниченнее в выборе жизни любого крестьянского ребенка, а вся наша хваленая магия принадлежит Багорту! За его пределами мы просто люди, одинокие, и никому не нужные люди. А сущность Ведов, в отличие от нашей, неизменна. Они не являются ничьим оружием и у них есть то, чего нет ни у одного Хранителя – право выбора. Все, кто служат Багорту, отдали ему свои силы добровольно и в Великой войне на смерть шли сознательно, а не по зову крови! И ответственность их выше нашей, а наказания суровей. Задумайся об этом на досуге, – уже спокойней договорила Дея и вышла из ванной.

Она спустилась вниз и, накинув плащ, вышла на улицу, в надежде найти в жертвеннике что-нибудь съестное. Баночка меда и отрез отличного ситца были ей сегодня подарком. Повертев в руках мягкую ткань, Дея вздохнула, подумав, что она может ей и не пригодится, затем приоткрыла крышечку и попробовала мед.

С тех пор, как она приняла решение осуществить свой план, ее не покидала мысль, что это приключение ей дорого обойдется. Но выпущенная стрела траектории не меняет. Правда, чем ближе она подбиралась к возможности осуществить задуманное, тем больше ею овладевала холодная рассудительность.