— Ариелла… девочка моя… Пришла в себя… Слава богине! – взволнованно произносит женщина, бросаясь ко мне. Она осторожно присаживается на край кровати, на которой я каким-то неведомым мне образом оказалась, берёт мою безвольную ладонь и бережно сжимает в своих теплых руках.

Смотрю на женщину недоумённо, с опаской и полным непониманием происходящего.

В голове сразу возникает множество вопросов. Кто такая Ариелла? Почему эта женщина, странно одетая, считает меня ею? Как я оказалась здесь? И где это «здесь»?

— Кхм… — прочистив пересохшее горло, тихо прохрипела я. – Кто вы? Где я нахожусь?

Услышав мои вопросы, женщина бледнеет. В её глазах появляется тревога, которая быстро сменяется жалостью.

— Ари, что же ты наделала? – не осуждая, с болью спрашивает она. – Зачем же ты сбежала? Зачем пыталась свести счёты с жизнью? Мы бы обязательно что-нибудь придумали с тобой. Тебя чудом удалось спасти. Граф Белфрад в гневе. Только и ждёт твоего пробуждения. Что же теперь будет? – уже не смотря на меня, причитает она, поглаживая трясущимися руками мою руку.

Я же в это время пытаюсь справиться со слабостью и обдумать полученную информацию.

Как я понимаю, Ариелла, за которую меня принимает эта женщина, пыталась покончить с собой. И ей это, похоже, удалось.

Логично ведь предположить, что та девушка, моя близняшка, и была Ариеллой.

Если моя мысль верна, то она осуществила свой план. Умерла.

Но почему? Почему она пошла на это? Зачем ей лишать себя жизни?

— Бедное дитя… бедная моя девочка… Как же так?! Что теперь будет? – одной рукой утирая крупные слезы со своих щек, шепчет женщина.

Я хочу ей ответить, как-то утешить расстроенную женщину, но не могу. Голова резко кружится, и в глазах снова темнеет.

***

Мне снится сон. Или это воспоминание… Не знаю. Там я, но как будто не я… Ведь в моей жизни никогда не было таких событий.

Ведь не было? Не знаю… не могу понять…

— Будь сильной, моя девочка. И всегда помни, что я бесконечно сильно люблю тебя, – слабым голосом произносит молодая и очень бледная женщина, лежащая в кровати.

Её слова обращены к маленькой, лет семи, рыжеволосой девочке, так похожей на меня, если судить по моим детским фото. В её возрасте я была точной копией малышки, за исключением того, что на моем лице никогда не было такого испуганного, загнанного и безутешного выражения.

Девочка с тревогой и страхом взирает на тяжелобольную женщину. В ее золотисто-карих глазах стоят непролитые слёзы, губы дрожат от желания расплакаться, но девочка держится. Не позволяет себе слабости. Словно боится, что её слезы причинят ещё больше боли больной рыжеволосой женщине, чем-то неуловимо напоминающей саму малышку.

Что женщина смертельно больна, я понимаю сразу. Стоит ей только закашляться. Выступившая в виде пены кровь на её обескровленных губах не оставляет в этом сомнений.

Она доживает свои последние минуты.

— Мамочка, не уходи. Не оставляй меня, – дрожащим жалобным голосом просит малышка. В конце, не сдержавшись, она всхлипывает.

— Ари, родная… если бы я могла, то никогда не покинула бы тебя. Но моё время пришло, – с видимым трудом женщина чуть приподнимает руку и касается склоненной рыжеволосой головки. Почти невесомо, желая хоть как-то утешить дочь, дарит ей ласковое поглаживание.

Не в силах больше сдерживаться, малышка обхватывает ноги матери, прикрытые толстым одеялом, и начинает рыдать.

Её рыдания – острой болью отдаются во мне. В груди нестерпимо печёт, а чувство приближающейся потери тяжелым покрывалом опускается на мои плечи.

Я разделяю боль девочки. Переживаю вместе с ней.