– Ань! Слушай, может не надо мне эта пересадка? А? Что-то я боюсь, что стану или наркоманом, или начну петь украинские песни, а еще хуже начну скакать на кухне и кричать «Хто не скачэ той москаль»!!! Сейчас время такое. Эта донецкая война столько доноров наплодила, что запросто могут мне пришить хохляцкое сердце! А? Как ты думаешь? Чтой-то я боюсь!

Теперь он стал совсем задумчивый и отрешенный, а все дела по пекарне и киоскам повисли на шее у Ани. Сергей был все время занят или рассматриванием очередной операции на сердце, или читал информацию, или висел на телефоне. Особенно действовали на нервы Ани его бесконечные разговоры с мамой Мариной Сергеевной. Обсуждалось все до таких мельчайших мелочей, как утренняя моча Сережи, или меню вместе с аппетитом, или цвет кожи под глазами, или дрожание рук, а уж сердечные ритмы просчитывались каждый час, вместе с замером давления и частотой пульса по прибору.

Теперь он выходил гулять только до скамейки у подъезда, чтобы с бабушками и с удовольствием обсуждать свои болячки. Иногда он делал «марш-бросок», как называл свой поход и доходил до магазина, который был буквально за углом. В магазине он застревал на час, или два, или даже три, потому что мог встретить там знакомого или знакомую, и «зависнуть» за разговором или с соседкой, или с продавщицей, или просто с незнакомым человеком, найдя, куда приземлить свой зад.

Однажды к ним на чай зашла соседка. Она часто беседовала с Сергеем Петровичем на скамейке и теперь решила помочь. Оказалось, что ее бывшая соседка еще по коммуналке родственница того самого Лео Бакерия и есть вариант сделать нужный звонок «куда надо»!

Звонок был сделан на следующий день, и тут же все очень быстро засуетилось и закрутилось.

Сергей Петрович отправился на прием в поликлинику Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева РАМН, на Ленинский проспект. Там ему тут же выписали медицинскую карточку, то есть УЧЛИ, и прогнали за один день по самым нужным анализам, хотя, у Сергея Петровича с собой присутствовала папка «ДЕЛО» с «ну, очень дорогими бумажками». Но врачиха, Ольга Ивановна, решила получить совсем свежие анализы.

Анализы подтвердили все, что Сергей знал и так, но имели свои положительные последствия. Он получил на руки справку-направление, по которой отправился в Департамент Здравоохранения на Проспекте Мира, улица Щепкина, отсидел небольшую очередь и уже на следующий день имел на руках квоту на трансплантацию сердца в Институте имени Бакулева. Может быть, там был тоже «сделан звонок», но все произошло так быстро, что Сергей Петрович и глазом не успел моргнуть, если только испугаться!

От такой прыти Сергей Петрович пришел в уныние. Ему понравилось болеть, а не заниматься делами, понравилось жаловаться на свое здоровье, понравилось человеческое сочувствие, правда, друзей «подсадить» на это ему не удавалось, они как-то быстро рассасывались, загородившись делами и семьями, но сочувствующие бабушки у подъезда готовы были слушать его хоть целыми днями.

Всю ночь он не спал, потому что уже утром ему предстояло ехать прямо в этот РАМН и сдаваться, вместе со всеми документами. Поэтому Сергей вздыхал и ворочался, хотя внутри себя проклинал всех врачей вместе взятых, потому, что не верил им ни за что!

Аня же понимала, что муж элементарно боится! Одно дело обсуждать со всеми подряд свои болячки, и совсем другое дело ее вырезать! Да тем более такую! Сердце все-таки!

Аня лежала рядом и представляла, как Сергею будут пилой распиливать грудь, прямо по кости, потом раздвигать ребра и вырезать старое сердце, бросая его в грязное ведро, как ненужную тряпку. Так они видели это на видео показе. Она представляла, как потом будут вставлять новое, и пришивать толстой иглой, а потом скреплять кости по центру груди железными скрепками, или чем-то на них похожими, как в скоросшивателе…