– А почему тогда сразу не сказал «нет»?

– Потому что не знал его реакции. Он мог обидеться, посчитав, что я отношусь к нему, как к ребенку.

– Это верно, – соглашается она. – В его возрасте очень важно знать, что отец тебе доверяет.

– Не знаю, доверяю ли я ему до такой степени, – замечаю я. Но все-таки записываю «Укрепить доверие между мной и сыном».

– Что-нибудь еще?

– Думаю, достаточно. Это довольно серьезная причина. Теперь переходим к самому легкому – минусы, негативные последствия. Да их миллион.

Джули улыбается:

– Алекс, ты же знаешь, как это бывает. Пока не начнешь записывать, кажется, что их уйма, а как только записал, оказывается, что совсем немного, да и те просто мелкие отговорки.

– Ну ладно, посмотрим, справедливо ли это в нашем случае, – возражаю я. – Я, например, так не думаю.

– Так начинай писать.

Без колебаний я быстро записываю две причины отказа, лежащие на поверхности. Первая: «Высокий риск того, что с машиной что-нибудь случится». Вторая: «Высокий риск того, что Дейв попадет в аварию и пострадает».

– Погоди, – останавливает меня Джули. – Ты же только что сказал, что Дейв хорошо водит. Ты ведь иногда разрешаешь ему брать свою машину. Кроме того, если ты так боишься, что твою драгоценную игрушку могут помять, что же ты на ней каждый день ездишь в город?

Я какое-то время размышляю над ее словами. Помимо всего прочего, нужно учесть, что в качестве альтернативы мне придется оставить BMW на парковке в аэропорту…

– Ты права, – соглашаюсь я и вычеркиваю первый пункт.

Смотрю на второй пункт. Надо признать, моя машина намного надежнее развалюхи Дейва. Вычеркиваю вторую причину.

Джули улыбается, глядя на меня.

– Да, бывает. Когда сформулируешь и запишешь негативные последствия, часто оказывается, что это всего лишь предубеждения, совершенно безосновательные.

Так легко меня не купить. Я не хочу давать машину Дейву. Почему на ней должен ездить кто-то еще? Это моя машина.

– Ладно, – продолжаю я, – вот и настоящая причина: «Дейв привыкнет пользоваться моей машиной». Нет, это недостаточно весомо. Вот: «Дейв возомнит, что у него есть право на мою машину».

– Да, дети быстро ко всему привыкают, – соглашается Джули. – Он посидит за рулем неделю и почувствует себя равноправным хозяином твоей машины.

– Это очень серьезное негативное последствие, – говорю я.

– Есть еще одно, – добавляет она. – Помнишь, у него мечта съездить в Мексику? А весенние каникулы как раз на той неделе, когда ты будешь в Европе.

– На моей машине в Мексику! – вскакиваю я. – А потом он там застрянет, и мне придется все бросить и лететь, чтобы его оттуда вытащить, – я отчетливо вижу этот жуткий сценарий.

– Как ты собираешься это записать? – спрашивает Джули.

– «Мне придется прервать поездку в Европу, чтобы приехать спасать Дейва».

– А ты не преувеличиваешь?

– Джули, если, не дай бог, его остановят в какой-нибудь мексиканской деревне и потребуется подпись родителей из-за чего бы то ни было – не забывай, он еще несовершеннолетний, – ты туда поедешь?

– Честно говоря, не хотелось бы.

Мексика. Боже мой, что за идея! – Что еще?

– Давай все-таки запишем, к чему все это ведет: «Ухудшение отношений между тобой и Дейвом», – предлагает Джули.

Я внимательно изучаю список. Он не велик, но этого достаточно. И теперь мы переходим к самому интересному – доказать, используя жесткие причинно-следственные связи, каким образом то, что я дам машину Дейву, приведет к предсказанным негативным явлениям. Мы много смеемся, выстраивая негативную ветвь, как ее называет Иона, и переписывая ее, чтобы она не звучала обидно и была более убедительна, когда я покажу ее Дейву. Мы провели чудесный вечер, и к тому же я готов к разговору с Дейвом.