– Кто? – спрашиваю я.

– Новицкая, сказала очень срочно.

Что глубокой ночью может быть срочного у Новицкой? В это время даже и любовью заниматься поздно и лениво. Качнув головой, я встаю и иду к телефону. На Наташку не смотрю, и так чувствую её прожигающий взгляд на затылке.

– Алло.

– Егор… – голос её звучит как-то странно, глухо и испуганно.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– У меня тут Голубов…

– Кто это? Арсений что ли? Зачем ты его впустила?

В один миг усталость и расслабленность оказываются далеко, где-то в другой жизни. Сердце срывается в галоп, а по спине пробегает озноб.

– А я сам вошёл, – раздаётся развязный, злорадный голос. – И знаешь, что я собираюсь делать? Я собираюсь причинить кому-нибудь жуткую боль и страдания. Скорее всего, это будет Иришка. Хотя, ты можешь её от этого избавить. Приезжай сюда, и я её не трону, удовлетворюсь тобой. Только приезжай один, иначе ей будет очень и очень плохо.

– Егор, у него нож! – раздаётся вскрик Ирины, но резко обрывается и мне кажется, что я слышу сдавленный стон.

– Ничего не бойся, – шепчет он. – Приезжай, нам есть о чём поговорить…

Не бойся, так не бойся. Не буду. Честно говоря, я уже настолько вымотан за эту ночь, что единственное, чего я боюсь, это то, что она никогда не закончится, замкнётся в петлю и будет болтать меня вечно, в этом дне сурка, в ночи, вернее.

Нажимаю на кнопку звонка. Динь-дон, дон-дигидон. Дверь приоткрывается, правда соседняя с квартирой Новицкой. Чуть-чуть, не больше, чем на ладонь. В щель, фиксируемую цепочкой, выглядывает встревоженная старушка.

– Ходють-ходють по ночам… – ворчит она.

Наверное из первых комсомольцев бабуся, а может тёща или бабушка какого-то цекашного функционера, Иркиного коллеги.

– Здравствуйте, – спокойно говорю я. – Извините за беспокойство.

– Ты с кем разговариваешь, хорёк? – раздаётся приглушённый голос Арсения из-за двери Ирины.

– С соседкой вашей. Спать ей мешаем.

Соседка торопливо хлопает дверью.

– Я тебе сказал, чтобы ты один пришёл?

– Так я один пришёл, – отвечаю я. – Посмотри в глазок-то.

Главное, не вру ведь. Пришёл я один, а остальные не пришли, а прибежали. Прибежали и затаились, ждут команды старшего. Нет, с этим дураком я бы и сам справился, но решил не превращать эту эпопею в бесконечную историю.

Ну, наваляю я ему, отметелю, не сдержусь опять, изуродую. А он на меня снова заяву напишет, опять молодая следовательша Шелюхова будет меня допрашивать, дела заводить и всё такое.

Нет, у меня, конечно, руки чешутся взгреть этого козлёнка по первое число, но я свой суточный лимит взбучек уже исчерпал, так что всё, хватит. Да и силы уже не те, утренней свежестью от меня и не пахнет… ну, то есть…

– У меня нож, ты понял? – распаляется майор Голубов. – Одно неверное движение и ей конец! Ну-ка, скажи ему.

– Егор, у него нож!

– А чего не парабеллум? – спрашиваю я.

– А? – раздаётся из-за двери.

– Я понял, у тебя нож! – говорю я чётко и громко. – У него нож!

– Ты с кем разговариваешь?! – зло спрашивает он.

– С тобой, дебил, – качаю я головой. – Говори, чего хотел!

«Дебила» он, кажется не слышит, потому что орать не начинает.

– Сейчас мы откроем дверь и ты медленно зайдёшь.

– А потом?

– А потом суп с котом! – жёстко срезает меня он.

– Тебе, я вижу, палец в рот не клади, да? По локоть отхватишь. Так что ли?

– Закрой пасть и делай, что велят! – командует злодей.

Даже смешно как-то. Нет, Ирка, наверное, ни жива, ни мертва от страха. Действительно, кто знает, чего от него ждать вообще. Может я ему мозги стряхнул, и он теперь стал отъявленным психопатом. А может, и всегда был.