С шашечками… маршрутное такси, наверное. Я вижу искажённое решимостью и страхом лицо водителя. И до меня доходит крайне важная и весьма неприятная мысль. Дело совсем не в том, что он поздно нас заметил… Нет. Он нас поджидал. И в пол он вжимает не тормоз, а газ.

«Рафик» приближается. Как во сне, медленно, но совершенно неотвратимо. Время замедляется. Я тоже медленно выбрасываю вперёд руку, будто пытаюсь удержать летящую на меня груду металла.

Второй рукой, я толкаю Наташку, заслоняя собой и отбрасывая далеко назад. С линии удара. Сцена кажется невероятно затянутой. А я кажусь себе неповоротливым и чудовищно неторопливым. Как во сне, когда нужно бежать, сделать всего-то пару шагов, чтобы спастись, но ноги не подчиняются и делаются тяжёлыми и непослушными. Только это уже не сон.

Меня бесит, что со всем этим безобразием я не могу ничего поделать. Я пытаюсь отскочить, но делаю это значительно медленнее, чем сокращается расстояние между мной и надвигающимся микроавтобусом.

Вдруг, в кадр вплывает Алик. Он летит ко мне, как дельфин, вынырнувший из воды. Руки выставлены вперёд, лицо сосредоточенно, глаза горят, челюсти сжаты. Кажется, это никогда не кончится и будет длиться вечно… Но в согласии с надписью на кольце царя Соломона, это, разумеется, тоже пройдёт…

И действительно, руки Алика упираются мне в грудь и он выбивает меня с места, куда летит обезумевший «рафик». В тот же миг возвращается привычный ритм и скорость жизни. Воздух наполняется визгом и скрипом шин и обычными звуками улицы.

Мы с Наташкой отлетаем назад, а вот Алик не успевает уйти от удара, и его тело отскакивает дальше, за нас. Машина, сбившись с прямого курса, уходит в занос и с лязгом и грохотом врубается в фонарный столб. Водитель выносит головой лобовое стекло, но остаётся внутри. Он замирает без движения, навалившись на руль, и по всей округе разлетается тревожный и резкий сигнал клаксона.

Вскоре приезжают две неотложки и одна машина ГАИ. Алику прилетело по ногам. Правое бедро точно с переломом, но он держится молодцом, только отчаянно стискивает зубы. Я сжимаю ему руку, когда аккуратно уложенного на носилки, его грузят в машину скорой помощи.

– Олег, спасибо, – киваю я.

Он только подмигивает и чуть заметно улыбается. Водителя «рафика» увозят в бессознательном состоянии.

Мы садимся в машину.

– Напугалась, Наташ? – спрашиваю я.

– Не то слово, – кивает она и, обхватив за руку, пристраивает голову на моём плече. – А ты?

– У меня вся жизнь перед глазами пронеслась, – усмехаюсь я. – Слушай… у тебя есть планы?

– У меня? – удивляется она. – Сегодня? Нет, конечно. Я надеялась, что у тебя есть.

– У меня целый мешок отличного плана, – киваю я и целую её в висок. – Вить, а поехали в Шереметьево. Айгюль, у тебя паспорт с собой?

Виктор сидит за рулём, а на его обычном месте сейчас восседает Айгюль.

– С собой, – отвечает она.

– Куда мы? – поднимает голову Наташка.

– Я подумал, а не слетать ли нам в город на Неве?

– В Ленинград?

– Ну да, отпразднуем венчание в колыбели революции.

– А что, это по-настоящему революционное решение, – улыбается моя жена. – Нашлось бы ещё нужное количество билетов.

Билеты находятся и мы всей толпой зависаем в ресторане, дожидаясь своего рейса. За огромными панорамными окнами садятся и взлетают белокрылые лайнеры. Один за другим они устремляются ввысь увеличивая пассажиропоток.

В зале пахнет едой и царит дорожная атмосфера. Кругом видны чемоданы и сумки, доносятся пожелания счастливого пути, перебиваемые голосом диктора, сообщающего о начале посадки или регистрации. В общем, намёк на «Русскую дорогу»…