– Как волк, Юрий Михайлович, три минутки прикорнул и снова бежать. Простите, если разбудил.

– Да какое там! Я уж давно на ногах.

– Тогда, чтобы не задерживать, хочу сразу обратиться к вам с просьбой.

– Ну, чего ещё?

– Остро нуждаюсь в тёплом и человечном разговоре с вашим тестем.

– Не ты один, – хмыкает он. – Я и сам нуждаюсь, да только к нему в последнее время не пробиться. Все как с ума посходили, накинулись на него, не дают ни одной свободной минутки. Представляешь, что значит разворошить пчелиный рой?

– Представляю, Юрий Михайлович.

– Ну вот, и у деда сейчас такая обстановка. Я ему, конечно, скажу о твоём желании, но обещать ничего не буду. Вернее, даже не сам скажу, а Галю попрошу. С ней он вроде разговаривает.

Мы возвращаемся домой, завтракаем и разбегаемся по своим делам. Когда прихожу в ГлавПУР, Скачков уже давно на месте.

– Как жизнь, Виталий Тимурович? – приветствую его я. – Что нового у нас?

– Нормально всё, – отвечает он, пожимая мою руку. – В Ташкент надо ехать. И в Тбилиси тоже. Выбирай, куда хочешь?

На работу мы ходим в форме, хотя я и не особо это дело уважаю. Он-то с двумя звёздами на погонах, хоть и не ахти какой чин по меркам нашего управления, но всё-таки и далеко не самый младший. А я вот в форме рядового только на стойку «смирно» могу рассчитывать. Поэтому, если нужно что-то решать, с кем-то встречаться, надеваю гражданку. Чисто психологический момент. Рядовому можно сказать: «Кругом! Шагом марш! Три наряда вне очереди!» и досвидос. В общем, отказать рядовому гораздо проще, чем штатскому.

– Ты чего поздно сегодня? – кивает он.

– Только что из Ленинграда прилетел.

– Ого! Молодец какой. Как там Пашка? Хотел ему звонить сегодня.

– Да, всё хорошо вроде. Я там операцию с Угольком хочу провернуть, попросил вот Павла подстраховать. Так что он сам, полагаю, позвонит и доложит. Я расскажу чуть позже, что там и к чему. Но есть у меня, Виталий Тимурович, вопрос посерьёзнее этого. Важный вопрос и, я бы сказал, деликатный.

– Ну, давай, задавай. Правда, деликатного ответа не обещаю.

– Да, хрен с ней, с деликатностью. Хочу, чтобы вы подобрали пару-тройку кандидатов на своё место. Требования высочайшие, степень доверия беспрецедентная, сами понимаете. Вас заменить хрен кто сможет, но человек такой нужен и довольно скоро. Давайте мы в ближайшее время определимся с кандидатами и начнём их натаскивать.

– Не понял, – хмуро и настороженно говорит Скачков.

– Я хочу, чтобы вы на другом участке поработали. Не факт ещё, что удастся вас перевести, но пытаться будем.

– Куда это? И, опять же, со мной разве не надо это дело обсудить?

– Вот я и обсуждаю. Сейчас, кофе налью и поговорим.

В обед звонит Галина.

– Егор, привет! Куда пропал? Сто лет тебя не видела!

– Галя! – радостно восклицаю я. – Привет! Я не пропал, просто лямку тяну. Военная служба она знаешь какая!

– Бедненький, – смеётся она. – Ну, ладно, сегодня буду тебя развлекать. Повезу на дачу, шашлыком накормлю, напою «Зубровкой». Как тебе такой план, солдатик? Нравится? Можем ещё и баньку затопить.

– Звучит обалденно, – усмехаюсь я. – Как описание крутейшей вечеринки. Кто ещё будет?

– Мама с папой и, возможно, муж, – веселится она.

– О! Это прямо здорово! Во сколько быть готовым?

– Ну, давай часиков в шесть. Подъезжай ко мне и вместе двинем. Наталью не забудь. Отец сам напомнил.

В знакомые места, особенно если над ними не властно время, возвращаться очень приятно. И сердце радостно постукивает и улыбка расплывается. Осень, золотые листья, запах дымка и уставшее солнце, от которого к вечеру остаётся лишь декоративный эффект, настраивают на романтический лад и на душевное тепло. Мы прибываем на дачу Ильича.