– Точно, – протянул Джереми. – А кто бездельник?

– Ты, – мрачновато приговорил герцог Сильвертон.

– Почему это? – возмутился несчастный осуждённый.

– Ты за всю жизнь не сделал ничего, абсолютно ничего полезного.

– Я ветеран войны.

– Почти все присутствующие мужчины ветераны войны.

– А Энтони? Почему он не бездельник? Он же тоже…

– Он женился.

Молчание. Энтони захихикал.

– И он уже занял "титул" зубоскала, – откинувшись в кресле, продолжал доказывать свою правоту глава клана. До Берилл дошло, что брат слегка нетрезв. Это явление было настолько редким, настолько незаметным и неопасным для всех остальных, что Берилл тут же снова забыла об этом.

– Кто сказал? Даймонд тоже зубоскал, – всё ещё спорил Джереми, пытаясь не обращать внимания на то, что своим упорством вызвал улыбки женщин. Одна племянница, Мелисса, не улыбалась. Она подала Берилл бокал с келлером и устало села рядом, с таким же бокалом, но уже порядком опустошённым.

– Нет. Он скорее хам, чем зубоскал, но ещё он "слишком красив", – медленно выговаривал герцог Сильвертон. – Пожалуй, я дал бы тебе ещё один "титул" – слишком не умеешь проигрывать.

– Так сложилось, – воскликнул Джереми, разведя руками. – И я женился бы раньше Энтони, если бы не чёртов вездесующий… ся Роджер Кардиф, потому что "слишком потаскан".

– Хочешь сказать, что в том, что ты бездельник, виноваты обстоятельства? – начал давить Ричард Сильвертон.

– А что такого? Мы же титулованные, нет? Махать мечом и хорошо выглядеть – вот наш удел.

– Он просто наслушался чёртова вездесующего… ся папочки, – примирительно проговорил "слишком свирепый и гениальный" Джулиан Дарк – главнокомандующий поднебесными войсками и старший из внуков Сильвертона – когда сразу несколько ртов открылось, чтобы опровергнуть дэлсиерскую гипотезу о смысле существования титулованных. – Он сам знает, что чушь сказал.

– Но, кстати, насчёт того, что Энтони не бездельник, я готов поспорить, – так же медленно, как Сильвертон, проговорил Даймонд – принц-хам и "слишком красивый", – Валери женился позже и несмотря на то, что по всем законам природы не должен был стать отцом – всё же стал им и теперь богат на сына. Эшберн… похоже… не в силах… потрудиться… с такой же самоотдачей…

Граф Энтони Эшберн постепенно перестал широко улыбаться, но затем сделал всего одно резкое движение вперёд и принц Даймонд Лайт подпрыгнул, перемахнув через спинку софы, на которой до того сидел.

– Чёрт, – выругался красивый древний принц, когда понял, что вызвал смех своей готовностью уклониться от удара одного из младших Сильверстоунов.

– Ублюдок, – с видом отомщённого сказал Энтони, располагаясь в прежней позе. Он сегодня был в разы молчаливее и злее, чем всегда.

– Не называй моего сына ублюдком, – попросил его наидревнейший предок – Сапфир – "иногда кажущийся немного чокнутым". – Его мать была честной женщиной.

– Ну, вот и скажи, как её звали, – скептичный как никогда, предложил Ричард. Мелисса, его дочь, не отрываясь, смотрела на него. Жених, с которым она должна была венчаться, но не венчалась, обладал обжигающим взглядом и прямо сейчас глаза герцога Сильвертона горели. Именно по тому, как исчезала холодность брата, Берилл и понимала, что он пьян. С этим понятно. Но что тогда с Мелиссой? Устала от тренировок? Потому зла на всех больше обычного? Просто вспомнила бывшего возлюбленного и расставание с ним?

Сначала ясновидящий сделал большие глаза, затем беззвучно зашевелил губами, посмотрел на свои руки, покусал губы и в конце концов пообещал:

– Но я обязательно вспомню. Иначе быть не может. Я совсем недавно вспоминал. Даймонд, не помогай. Да вспоминал же я!.. Ах, Шесна Коли. Выкуси, Ричард. Но что касается зачатий… Берилл, назови первую дочь – Кантабриллин, а первого сына – Габриэль, хорошо?