Текст челобитной разил наповал:

«Челом бью тебе, царь-батюшка! С тех пор как даровал ты царскому сплетнику окаянному низменность, так пошли во владениях моих проблемы сплошные…»

– Не понял. – Виталик поднял ошеломленные глаза на Кощея. – Какие еще владения?

– Которые в твоих землях теперь находятся, – сердито буркнул бессмертный злодей.

– Так ты, выходит, мой холоп теперь? – заржал юноша.

– Ну, типа того.

– Ах ты, сволочь! – еще громче заржал Виталик. – На барина кляузы пишешь?!!

– Смешно ему! – фыркнул Кощей. – Я в этих землях не одну тысячу лет живу! А сколько лет рядом со мной Баба-яга квартировалась? Все было тихо, мирно, а ты пришел, и началось черт знает что! У меня во дворце покража, между прочим, – все больше распаляясь, разорялся Кощей. – Кто виноват, боярин? Ответь своему холопу.

– Кощей, кончай дурить. Ты все-таки бог. Какая может быть покража? Кто посмеет?

– Посмели вот, как видишь.

– Неужто на сокровища твои несметные позарились?

– Да ты что?!! Окстись!

Всполошенный Кощей торопливо что-то пробормотал себе под нос, и в центре в полу появился люк. Бессмертный злодей откинул крышку, посмотрел вниз, с невыразимым облегчением выдохнул:

– Фу-у-у… ты меня так в гроб загонишь. Чуть кондрашка не тяпнула. Вроде все на месте.

– Так что тогда украли? – деловито спросил юноша.

– Сон мой и покой украли, – хмуро буркнул Кощей. – Проблемы у меня, сплетник. Серьезные проблемы.

– Такие серьезные, что ты к Гордону среди ночи их решать поперся? – тряхнул челобитной Виталик.

– Да при чем тут Гордон! Эта бумажка так, для отмазки. Пусть державный потешится, как ты, поржет, пока я с Василисой советоваться буду. Я в общем-то в первую очередь ее хотел предупредить.

– О чем?

– О том, что у меня из замка украли.

Виталик огляделся.

– А я сейчас в замке?

– Нет, на заимке! – разозлился Кощей. – Не о том думаешь, сплетник. Видишь цепи, на которых я почти тысячу лет висел?

– Вижу.

– Так вот, в этом замке кое-кто покруче меня в узилище томился.

– И что это за зверь?

– Лихо Одноглазое.

– Я-то думал и впрямь что-то страшное, – презрительно фыркнул Виталик, – а тут какой-то блохастый, перхастый задохлик.

– Задохлик? – возмутился Кощей. – Да страшнее этого монстра ничего нет. Когда он в моих землях появился, тут такое началось! С головой совсем не дружит, сил немерено. Знал бы ты, чего нам стоило его утихомирить. Этого монстра даже цепи удержать не могут. Я этого гада в зеркальной комнате держал, чтоб его бедовый глаз на самого себя порчу насылал и у самого себя силы магические отнимал. Сам, конечно, виноват, – тяжко вздохнул Кощей. – Чаще надо было его навещать. Пропажи хватился, только когда слуги мои верные разбегаться начали.

– У тебя кадровый дефицит? – удивился юноша.

– Еще какой. Сначала Соловушка от меня свалил в леса дальние, потом Тугарин Змей срулил. Морду мне пытался набить, тварь трехголовая. С чего это, думаю, беды на меня посыпались? Вот как про беду вспомнил, до меня и дошло. Заглянул в апартаменты его зеркальные, а Лиха и след простыл.

– Не страшно заглядывать было? Как же ты его взгляда не боялся?

– Щитом зеркальным прикрывался, а на глаза надевал солнцезащитные очки. Найти его надо срочно, Виталик, пока силу этот гад не набрал. Он ведь как подлость какую сделает, горе людям принесет, у него резко сил прибавляется. Ну, что? Поможешь?

– Если честно скажешь, от кого узнал, что я Пересмешник. Янка сдала?

– Нет.

– Ну вот, опять врешь, – расстроился юноша. – Кроме Янки и меня, в Великореченске об этом никто не знает. И как с тобой после этого иметь дела?