- Ох... духи четырех морей... что это... такое?

Голос принадлежал утонченной Лазарии. На ее лице удивление сменилось легкой брезгливостью.

- Ки... кинья Таиса? – спросил, запнувшись, Тарлад при виде меня; он явно был потрясен моим видом, но, что даже в какой-то степени приятно, сразу узнал, несмотря на то, что я посинела и покрылась чешуей.

И тут раздался смех – на весь Розовый дворик безудержно звенел хрусталь рыженькой Миланы.

Девушка хохотала настолько заразительно, что, пожалуй, и я бы посмеялась, если бы не была причиной веселья.

И вот уже посмеивается, почти не таясь, утонченная нежная Лазария. Старается сдерживаться, но не может.

Неприятно, конечно, когда над тобой так откровенно смеются, но сгорать от стыда я не собиралась.

В этот момент раздался спокойный голос Ангуды, в котором явственно звучал укор:

- Кинья Милана, кинья Лазария, невежливо потешаться над бедой киньи Таисы. Наверное, ее постигла морская хворь. Я слышала, что некоторые люди не переносят морские путешествия, их кожа может посинеть и покрыться струпьями. Это недостойно, киньи, подвергать бедняжку еще большим страданиям, ей и так досталось.

Речь Ангуды произвела эффект – две другие девицы тотчас, пристыженные, перестали смеяться и лишь виновато косились то на меня, то на Ангуду, то на Тарлада.

На меня слова горнальской красавицы должного впечатления, увы, не произвели. Во-первых, потому что, как врач, я точно знала, что чешуя на моем теле не имеет ничего общего со струпьями. А во-вторых, потому что заметила, как, пристыдив Лазарию и Милану, Ангуда осторожно глянула на Тралада, словно ожидала его одобрения.

«Так, уже немного понятнее», - подумала я.

- Боюсь, кинья Ангуда, вы ошиблись, - произнес маг, глядя на меня изучающим тяжелым взглядом из-под бровей; впрочем, я была уверена, что причиной его недовольного взгляда являюсь не я, а случившаяся со мной метамофоза. – Мой опыт подсказывает мне, что причиной изменений, произошедших с киньей Таисой, является не морская болезнь, а колдовс...

- Нет-нет, киннун Тарлад! – громко, даже, пожалуй, чересчур громко, перебила мага я; мне ведь не показалось, он собирался произнести «колдовство»? – Кинья Ангуда абсолютно права! У меня морская болезнь!

Брови мага вопросительно поднялись. И даже горнальская красавица повернулась ко мне, глядя так, будто признание мною ее правоты стало для нее неожиданностью.

Однако взгляд Тарлада прямо сейчас беспокоил меня немного больше. Маг смотрел проницательно, с легким скепсисом, затаившимся в уголках улыбающихся глаз – хотя губы его совсем не улыбались, - и будто говорил: «И кого вы сейчас пытаетесь обмануть, кинья Таиса? Меня вам провести не удастся».

- Правда-правда! – энергично заверила я мага. – Со мной уже такое случалось!

Глаза Тарлада округлились еще сильнее. Сначала. Потом он нахмурился, словно о чем-то размышляя.

- Однажды! – продолжала вдохновенно сочинять я. – Мы катались на лодке по реке. Долго катались, до самого вечера. А когда поутру я проснулась, обнаружила, что вся стала синяя и покрылась этими... как их... струпьями! Точно-точно! Струпьями.

Маг склонил голову набок, словно пытаясь угадать, что я затеяла и зачем так безбожно вру. А я видела, что маг ни на грош не верит моим рассказам о болезни. Судя по его немигающему пристальному взгляду, он размышлял. И в какой-то момент своих размышлений решил мне подыграть.

- Что ж, кинья Таиса, вынужден признаться, что в первый момент сделал другие выводы, но раз уж с вами подобное случается не впервые, то, наверное, ошибиться вы не могли.