Высшие кураторы не выглядели, как люди. Они всегда представали в обликах предметов, но довольно необычных предметов, как, например, мне ментор явился в образе стержня из вращающихся металлических стружек.

Духи высших кураторов обитали в горах, и нам пришлось совершить тяжёлое восхождение ради этой встречи.

Как мог выглядеть высший куратор святого человека? На Земле, в мире живых, мой король не был причислен к лику святых. Но, несомненно, в мире Посмертия эту ошибку исправили и присвоили ему этот титул. И разве святому нужен был некромант? Разве святой мог оставаться неупокоенным в течение восьмисот лет? Оказывается, что да.

Поднимались мы наверх втроём: я, Рено и наш король. Вверх в горы вела витая отвесная лестница, высеченная в скалах. День выдался мрачным и пасмурным. Косматые края туч свешивались вниз, почти касаясь наших голов. Достичь вершины казалось тогда чем-то нереальным. Расстояние оказалось больше, чем мы предполагали. Я была ослаблена из-за того, что потратила много сил на упокоение Балдуина, практически девяносто пять процентов. Он просил меня остаться дома, в его замке, но я всё равно пошла за ним, я не могла его оставить. Я должна была находиться рядом, какую бы правду не обрушил на него ментор.

Только к закату мы достигли широкой ровной площадки, окружённой со всех сторон стеной скал, но на ней никого не оказалось. Рено предусмотрительно остался на несколько лестничных пролётов ниже, а мы с Балдуином ступили на площадку.

В морозном воздухе кружились снежинки.

– Может, его позвать?

– Как ты собираешься это сделать, если мы не знаем его имени? Мне кажется, он явится сам, ведь он должен почувствовать, что к нему пришёл его подопечный.

– Это верно. Что ж, будем ждать.

Король сильно волновался, хоть и пытался это скрыть. Я взяла его за руку, переплетая наши пальцы.

– Я рядом. Всегда. Что бы ни случилось.

Балдуин слегка улыбнулся в ответ.

Время тянулось ужасно медленно. Мороз, сперва показавшийся небольшим, ощутимо щипал ноги и плечи. Я не знала, что будет так холодно, поэтому надела лёгкие кроссовки и ветровку. Но все эти мелочи не значили ничего по сравнению с тем, что мне в очередной раз открылось.

Внезапно произошло нечто непредвиденное. Вернее, мы ожидали увидеть что угодно, увидеть какой угодно облик ментора, но вовсе не тот, в котором он перед нами явился. Вдруг посреди каменной площадки вспыхнул терновый куст. И тогда всё стало ясно мне! У Моисея и Балдуина был один и тот же ментор! И тогда, на горе, пророк говорил вовсе не с Создателем, потому как Тонакатекутли ни с кем не разговаривает, по крайней мере, в физическом мире, – он говорил со своим ментором. И, наверное, прекрасно знал об этом, но информация со временем исказилась, и во всех священных книгах стали писать, что он разговаривал с Богом.

Увиденное явилось шоком не только для меня, но и для моего короля. Я стояла, едва не раскрыв рот от изумления, и не знала, какие подобрать слова.

Балдуин опомнился первым. Он мягко высвободил свою руку из моих пальцев и приблизился к своему ментору.

– Я приветствую тебя, Балдуин! – прозвучал мощный глубокий голос будто внутри наших сознаний. – Мне известно, зачем ты пришел ко мне, и какая проблема мучает тебя.

– Я… хочу вспомнить, каким я был… каким я должен быть. Пожалуйста, скажи мне, как это сделать! – промолвил король.

– Сделать это будет трудно. Ты должен погрузиться в глубины своей памяти, отмотать время назад в подсознании. Восстановить все события в обратной последовательности, чтобы среди них найти свой облик. Ты можешь увидеть его где угодно, не важно: в зеркале, либо на водной глади, либо в предмете, отражающем свет. Ты должен увидеть его и ухватиться за него, и пронести его обратно в своём сознании сквозь столетия.