- Ты обязана была, - приглушенно рычит он мне.

- Ничего я тебе не обязана! – опять возмущенно шиплю я. – Ты за пять лет ни разу не вспомнил обо мне! А я тебе что-то обязана? Я хоть пыталась, а ты – нет! И было бы лучше для всех, чтобы ты забыл о нас и не вмешивался в нашу жизнь… А теперь отвези меня обратно. Мне надо вернуться к… - запинаюсь и заканчиваю фразу, - домой.

Его глаза опасно сужаются.

- Хочешь ты этого или нет, но я теперь никуда не денусь! – рычит он.

15. 15

Алиса

Боже, как я могла так сильно в нем ошибаться? Смотрю в потемневшие глаза Наварского и не могу поверить, что я этого мужчину любила без памяти.

Пять лет он не появлялся в моей жизни. Ни разу за это время не вышел на связь. И сейчас, вместо хоть каких-то извинений или объяснений, я слышу претензии.

- Что тебе надо, Наварский? – холодно спрашиваю я, выдерживая его взбешенный взгляд.

- Дочь.

От этих слов я холодею. Стараюсь не впускать в себя эти слова глубоко. Но всё равно страшно.

- Я тебе ее не отдам! – хочу сказать твердо и уверенно, но голос предательски дрожит.

- А я и не забираю, - медленно чеканит он.

Судорожно сглатываю. Кажется, как будто с плеч упала гора.

Не забирает…

Но боюсь радоваться. Откуда мне знать, что ему вообще может прийти в голову. Сегодня – не забирает, а завтра – может сделать всё, что угодно. Ведь раньше он уже так сделал, когда дал поверить в наше общее счастье, а потом в один день разбил все мои мечты…

- Тогда что ты хочешь? – тихо спрашиваю.

- Общения с дочерью.

Молчу. Смотрю в его глаза. Почему просто не исчезнуть из нашей жизни?

Чувствую, что нервы сдают в самый неподходящий момент. Отворачиваюсь от него и смотрю в окно. Пытаюсь взять себя в руки, восстановить дыхание, успокоить пульс, который стучит в висках.

Кажется, что наша с Дашей уютная, счастливая жизнь рушится. Да, в нашей жизни много забот, но для меня она самая лучшая…

- Ты ведь понимаешь, что Даша – это не игрушка… - тихо говорю я.

- Твою мать, Алиса! – рычит Наварский. – Я, блять, знаю, что ребенок – это не игрушка!

Бесится. Ни капли не успокоился.

Резко поворачиваюсь к нему лицом и серьезно смотрю ему в глаза.

- Да, возможно, ты это знаешь. Но в ее жизнь нельзя войти, а потом в какой-то момент просто исчезнуть!

«Как ты исчез из моей…» - мысленно добавляю.

- Я знаю, - твердо говорит он, смотря на меня тяжелым взглядом. – И я не собираюсь исчезать из ее жизни!

Опять молчу. Каждое слово дается мне с трудом. Слишком тяжело.

- Мне надо время, - наконец говорю.

- Для чего?

- Для того, чтобы подготовить дочь…

- Будешь готовить при мне.

- В каком смысле?

- Я пропустил почти пять лет жизни своей дочери. И не намерен пропустить теперь ничего.

Голова кругом. Не ожидала от Наварского такого напора…

- Мне надо время, - насколько могу, твердо повторяю я. – Хочешь с ней пообщаться? Хорошо. Но то, что ты ее отец, пока не будем говорить. Пусть она начнет… - запинаюсь, - привыкать…

От мысли, что моя дочь будет привыкать к Наварскому, меня начинает трясти. Слезы подкатывают к глазам. Отворачиваюсь, чтобы он этого не видел.

Он сделал мне больно. Дал влюбиться в него без памяти, а потом просто бросил, исчезнув из моей жизни в один миг. Ничего не объяснил, поэтому я еще долго надеялась и верила. Носила под сердцем его ребенка, знала, что он женился, но всё равно глупо верила…

- Месяц, - слышу короткий ответ.

- Что «месяц»? – шепчу.

- Через месяц скажем. В течение этого месяца я буду часто с ней общаться.

- Зачем тебе это? У тебя что, других забот нет?

Знаю, мои вопросы звучат глупо. Но всё равно хватаюсь за надежду убедить его передумать.