Арсений ставит фикус на тумбу.

– А ты? – приветливая улыбка сползает с лица Арсения.

Какого хрена Демон творит? Пусть валит. К Ларисе, к Анфисе…

– Ты куда пялился? – набычивается Горелов.

Маслов тоже расправляет плечи. Он немного ниже Демона ростом, но бицуха у него тоже будь здоров.

Атмосфера накаляется, а я не представляю, что предпринять. Видно, что оба парня слушать меня не станут. Ситуацию спасает Георгиева, вернувшаяся на кафедру после обеда.

– О! У нас красота появилась! – восторгается она шумно от самой двери, разглядывая мясистые листья нового кафедрального жильца, и переводит взгляд на парней, буравящих друг друга глазами. – Инга, это за тобой? Если закончила, можешь уйти пораньше.

Добрая женщина, видимо, решает, что один из парней – мой кавалер.

– Нет, – быстро отвечаю я. – Еще не доделала.

От мысли, что мне придется выйти с этими двумя в коридор, становится дурно. Нет, с Арсением я бы вышла, но Горелов точно все испортит. Я надеюсь, ему надоест скрипеть зубами, он провалит ко всем чертям, потому что по его бесовским глазам вижу, что он вот-вот ляпнет какую-то гадость.

Георгиева скрывается в своем кабинете, а я остаюсь с Демоном и Арсением. Горелов поднимается. Он лениво тянет, сверля взглядом Маслова:

– Мне повторить свой вопрос?

Пиздец, по-другому и не скажешь. С какого-то хрена в этом подонке проснулся бабуин. Я помню: он так вел себя в начале нашего знакомства. Оккупировал все пространство вокруг меня, и действовал, как примат в брачный период, не подпуская ко мне никого.

Он задался целью отправить меня в монастырь? Хрен ему.

– У тебя нет прав ни на какие вопросы, – рявкаю я. – Ждешь Ларису? Жди молча!

Кулаки сжимаются, но я пока еще себя контролирую, хотя треснуть по столу очень хочется, но на шум обязательно выглянет Георгиева, а безобразной сцены у нее на глазах я не хочу. Мне осталось доучиться всего чуть-чуть. А преподавательницы еще большие сплетницы, чем студентки.

– Мы уже обсуждали мои права, – с намеком произносит Демон, и меня словно кипятком ошпаривает при воспоминании, как он прижимался ко мне, впивался пальцами.

Сквозь зубы втягиваю воздух и поворачиваюсь к Арсению:

– Просто не обращай на него внимания, – прошу я. – Спасибо за дерево!

Маслов переводит взгляд на меня, и выражение его лица немного смягчается:

– Угодил?

Я киваю.

– Тогда я заслужил награду. Как насчет сходить сегодня в парк?

Мне никуда не хочется. Доползти бы домой и доспать. Но, чтобы позлить бабуинствующего Горелова, я соглашаюсь, хотя с чего я беру, что ему не все равно? Он просто старается осложнить мне жизнь. И у него получается. Блестящий талант. Природное скотство.

– Хорошо, парк – это мило, – бодро, но не очень уверенно говорю я.

Раздавшийся треск, почти заставляет меня подскочить. Я нервно оборачиваюсь на звук и вижу, как Демон выбрасывает в мусорку зажигалку и отломанную крышку, которой он так любил щелкать в моменты задумчивости. Побелевшие скулы Горелова не говорят ни о чем хорошем. Я знаю это его состояние. Он в бешенстве.

– Я не понял…

Но слова Демона прерывает втекающий ручеек из преподавателей. Видимо, пара кончилась, и на кафедре стало оживленнее.

– Молодой человек, – оживляется Савина, самая возрастная из всех преподов, и, тем не менее, питающая слабость к красивым юношам, – вы к кому?

– К Удальцовой Ларисе, – отвечаю я за Горелова, опасаясь, что он отморозит какую-нибудь хрень и оставит меня разгребать это дерьмо.

Савина поправляет очки:

– Она на крыльце трется, ждет кого-то. Может вас? В любом случае, раз вы не к нам, нужно покинуть кафедру, у нас сейчас будет заседание…