— Ну уж нет, сестра. Твой парень просто обязан знать, на что ты способна.

Улыбка трогает губы брата, а в уголках глаз собираются немногочисленные морщинки. Бывший не может сдержать ответной улыбки и согласно кивает.

— Чтобы привлечь внимание мужчины старше неё на одиннадцать лет, Ника не придумала ничего лучше, как прикинуться тонущей, чтобы вожатый бросился спасать её, — Антон хлопает меня по плечу, я же хочу провалиться под землю от стыда. — Она так артистично барахталась в воде, что даже я бы поверил в реальность происходящего, если бы не знал, что сестра занималась плаваньем с трёх до восьми лет.

— И что было дальше? — любопытствует бывший.

— А дальше меня спасли. Всё, конец истории, — ворчу я, поправляя волосы.

— Ты упустила нечто важное, Ника, — брат окидывает меня многозначительным взглядом. — О том, как ты будто пуля запрыгнула к нему на руки, совершенно забыв о том, что минуту назад тонула, с криком: «О, мой герой». А потом на зависть всех старших девчонок, заставила вожатого нести тебя на руках до самой комнаты.

Левицкий разражается смехом. Я же уверена, что краснею не хуже самого спелого бакинского помидора.

— Ну всё, хватит меня позорить, — я скрещиваю руки на груди, и для пущего эффекта топаю ногой, осуждающе глядя на брата. — А ты идёшь со мной, сейчас же! Нам пора собираться на ужин.

Хватаю ничего не понимающего Яна за руку, и тащу в сторону дома. Не хватало, чтобы Антон рассказал ещё что-нибудь позорное обо мне, а мой подставной парень потом использовал это как козырь в своих издёвках.

13. Глава 13

Ника.

— Это обязательно? — недовольно шипит бывший мне на ухо, поправляя галстук. — Терпеть не могу все эти удавки.

— Так ты выглядишь более презентабельно, и… Прилично.

— В каком смысле прилично?

— В таком, что все эти твои облегающие футболки совершенно не подходят под концепцию мероприятия. Тем более на ужине будут пожилые и несовершеннолетние. Не хочу, чтобы ты привлекал повышенное внимание.

— Переживаешь за психику милых старушек, или за своё либидо, золотце? — усмехается Левицкий, придвигаясь ко мне слишком близко.

— Эй, держи дистанцию, пупсик, — пихаю его в бок.

— Ну-ну, Жуковская, ты же не хочешь, чтобы твоему брату было некомфортно, а родители что-то заподозрили? — ехидно говорит Ян, бесстыдно приобнимая меня за талию, и снова придвигает к себе.

Мы с ним находимся в машине отца, на заднем сиденье. И ожидаем, когда родители с братом наконец-таки соберутся и мы выдвинемся в путь.

Ужин должен был состояться в загородном доме Багрянцевых, на Озере Сестрорецкий Разлив, совсем недалеко от нашего дома. И несмотря на это, отец нервничал, весь день ворча о пробках и сетуя на отсутствие вкуса у матери Егора, припоминая ей «самое невкусное севиче из креветок» поданное на какой-то из праздников.

На самом деле, я уверена, дело не в пробках, и уж точно не в морепродуктах. Попросту папа так же, как и я не любит проводить время с родственниками, особенно с мамиными. Родители Ксюшки единственное исключение.

— Ладно, Левицкий, давай поговорим серьёзно, — понижая голос, тараторю я. — Прошу тебя, нет, умоляю, обойдись без своих шуточек при бабуле. Иначе её инфаркт хватит. Просто кивай и соглашайся, если она начнёт планировать наше с тобой будущее и перечислять имена будущих правнуков.

— Почему ты так переживаешь из-за этого ужина? Это всего лишь твои родные, а не журналисты или ФСБ, — становясь вдруг совершенно серьёзным, спрашивает он.

— Есть много причин… — нехотя отвечаю я. — Но, я не была дома уже два года. Весь интерес родственничков будет сосредоточен на мне.