— У меня для вас новость, — говорит возбужденно. — У нас сегодня будет важный гость.

— Кто такой? — мама бросает взгляд на меня, но я лишь развожу руками, сама не понимая, кто это может быть.

— А вот и он, — лицо Яра расцветает, и я медленно оборачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом.

Осматриваю гостей и в конечном итоге замираю, узнав его…

2. Глава 2

Катя

Сон это или шокирующая явь?

А может, чья-то дурная шутка?

Как в замедленной съемке, поворачиваю лицо к маме, чтобы убедиться, что я не тронулась умом и что передо мной действительно он.

Мама что-то говорит. На ее лице широкая улыбка, а в глазах слезы. Ярослав, как мне кажется, тоже вот-вот расплачется.

Сын как-никак. И все равно, что подонок.

Ярослав-то не знает всей правды, для него Тимур — первенец. Родной старший сын, которого не видел почти шесть лет…

Мама хватает меня за руки и что-то эмоционально говорит. Я киваю на автомате, а сама не воспринимаю ни слова, в голове шум.

Музыка, гул, чужие голоса — всего этого нет. Я лишь слышу, как бешено стучит мое сердце, и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, того самого важного гостя. Его приход вызвал столько суматохи и произвел фурор, который можно сравнить разве что с разрывом бомбы.

Тимур изменился.

Очевидно, прошедшие годы повлияли на него — он раздался в плечах, скинув легкомысленный флер, свойственный молодости, сменил модную прическу на короткий ежик. Выражение лица стало чересчур серьезным.

Белая рубашка и черные брюки дополняют образ, делая из стильного парня, каким я знала Тимура, настоящего мужчину.

Через пару недель ему исполнится тридцать.

Чертовски красивый. Уверенный в себе. Ни грамма беспутности, исключительно строгость и сдержанность.

Мы не видели Тимура все это время, как и он нас. Нам было запрещено рассказывать ему какие-либо подробности о жизни, а ему так вообще слова лишнего сказать было нельзя, настолько все секретно.

Поначалу, когда Тимур только уехал, я подсознательно ждала, что он вернется. Вот-вот приедет, его отпустят. И тогда я…

Что именно я сделала бы — не знаю, но через год Ярослав ясно дал понять, что ждать сына в ближайшие несколько лет не стоит.

Шесть лет.

Столько мы не виделись.

Шесть лет одиночества, хотя ты и окружен любимыми и родными. Шесть лет косых взглядов и неудобных вопросов. Шесть лет тающих надежд и фантазий, которые я душила собственными руками.

Мне было восемнадцать, и все, о чем я мечтала, — его любовь.

Сейчас мне двадцать пять, и я мечтаю об уверенности в завтрашнем дне, о стабильности и покое.

Я чувствую, как лицо Тимура расплывается перед глазами, слезы нахлынули в самый неожиданный момент. И это отрезвляет меня.

Звуки возвращаются так резко, что я невольно вздрагиваю.

Тимур идет к нам. Приближается шаг за шагом.

Ярослав, не сдержавшись, срывается с места и направляется навстречу к нему, распахивает объятия, и мужчины обнимаются.

— Дождались, — мама украдкой смахивает слезу.

— Ты знала? — мой вопрос звучит с резкой претензией, и мама переводит на меня удивленный взгляд.

— Нет, откуда? Видимо, Ярослав сам недавно узнал, что Тимур возвращается. Еще пару недель назад он говорил,что, к сожалению, сына не будет на нашем празднике.

Он не знает… он ничего не знает о моей жизни.

Тимур и Ярослав размыкают объятия и идут в нашу сторону, разговаривая о чем-то и улыбаясь друг другу.

Я же чувствую, что вот-вот грохнусь в обморок, — сердце бьется с такой силой, что становится тяжело вдохнуть. Грудную клетку будто сдавливает что-то.

Боль от прошлых обид или правда — черт его знает, но в эту секунду я отчетливо понимаю, что моя жизнь уже не будет прежней.