- Мам, - сказал Илюшка сзади. – Мы там лыжи оставили. Возле дороги.

- Новые куплю, - ответила я и заставила себя улыбнуться.

А самой разреветься хочется просто невыносимо, думаю, вот отдам Илюшку врачам, удостоверюсь, что с ним все хорошо, а потом забьюсь в какой-нибудь угол, чтобы не видел, не слышал никто и заплачу прямо в голос.  

Дорога казалась бесконечной. Кто-то уже заботливо вычистил её после ночного снегопада, но разогнаться как следует не получалось. Ближе к городу дорожное полотно стало лучше, но одновременно с этим стало гораздо больше машин. Я то и дело оборачивалась и смотрела на Илюшку. Мне казалось, что из него вытек целый океан крови, я боялась, боже, как боялась! Илья был бледным и порядком напуганным. На кочках, когда машину потряхивало, морщился от боли и со страхом косился на ногу, перетянутую шарфом. 

— Ещё немного, милый, - обещала я. - потерпи. 

Когда до больницы оставалось минут десять езды меня 

остановили гаишники. Наверняка, за превышение - я даже не смотрела на знаки, хрен его знает, какие тут скоростные ограничения. Был соблазн не останавливаться, но я поняла, что если за нами организуют погоню с мигалками сын испугается ещё больше. Мысленно заматерилась и затормозила. 

— Нарушаете, - классически начал разговор инспектор. 

— И ещё раз нарушу, - чётко сказала я. - У меня ребёнок… У ннего палка из ноги торчит! Я в больницу… 

Меня не стали штрафовать. Задерживать тоже не стали, наоборот, машина гаишников сопроводила нас до самой больницы, ехала впереди с мигалками и расчищала путь. Будь в Илье чуть больше сил и крови, он был бы в восторге. Но думаю, когда поправится, и станет рассказывать об этом дне друзьям, история обрастет самыми невероятными подробностями.

— Спасибо! - поблагодарила я. 

Гаишники сделали то, до чего я сама не додумалась - позвонили в больницу и нас ждали. Санитар с каталкой стоял у дверей, к которым я подъехала. 

— У него там палка… - суетливо сказала я, не зная, чем помочь. - Я не стала её вытаскивать. 

— Видим палку, - достаточно грубо ответили мне. - Не суетитесь так, не умирает он у вас, вон как глазами зыркает. 

Как по мне - не зыркал. Я его таким ослабленным и испуганным ни разу не видела. Когда его увозили прочь он попытался приподнять голову, чтобы на меня посмотреть и не смог. Я села в машину, гаишники уехали. Хотела плакать, а теперь не могу. Обернулась назад, на обшивке сидения темнеет пятно крови. Сочилась, несмотря на то, что наложила жгут. Видимо, недостаточно сильно затянула. А сколько этой крови в лесу осталось, на снегу… 

Раньше я не думала об этом. Молодая, бестолковая. О чем угодно думала, но не об этом. Страх пришёл, когда мы с Ярославом уже расстались. Листала карту ребёнка медицинскую, комиссию в садик проходили, а там группа крови. Четвёртая отрицательная. Редкая. Ярослава, моя кровь самая что ни на есть обычная - вторая положительная.

Эту мысль из головы я выкинула - вон сколько лет я живу, ни разу это переливание мне самой не понадобилось. Оно очень редко бывает нужно. И Илюшке тоже не понадобится. Страх вернулся, когда он увлёкся хоккеем. Я боялась травм. А теперь вот вспоминаю, сколько из него крови вытекло и снова боюсь. Потом спохватилось, что я буду нужна в регистратуре да и документы ребёнка будут нужны.. Хлопнула дверцей автомобиля и пошла в больницу - серое старое здание за чертой города. Ближайшая. 

— Полис, - сказала я женщине сидевшей за столом. - Свидетельство о рождении только на фото. А ещё у него четвертая отрицательная группа крови.