– Да пошёл ты …! – я дала себе установку, больше не тормозить, чтобы Глеб там не говорил.

В комнате, я уселась на кровать и битых полчаса не могла прийти в себя.

Я же знала, что доброта до хорошего не доводит! Зачем я предложила Глебу остаться ночевать? Расслабилась? Решила, что его взгляд на меня больше не действует? А на деле-то, это Глеб дал мне передышку, пока мы были у его родителей. В машине тоже особо не постреляешь взглядом, потому что ещё на дорогу надо смотреть. Я полная дура!

Уснуть я после такого насыщенного дня, не могла очень долго, пыталась анализировать всё что произошло.

Почувствовав, что начинаю засыпать, я дала обещание самой себе, завтра же вечером, позвонить Алёнке. Мне нужно срочно с кем-то об этом поговорить и она единственный человек, который хоть как-то меня понимает.

А то ещё не хватало Глебу, чего-нибудь лишнего наговорить, ляпнуть со психу про Юлькин аборт и потом “локти кусать”.

Проснулась от того, что мне было невыносимо жарко, как в парилке.

По привычке пошла сразу в ванную. В коридоре оказалось прохладнее. Неужели так солнцем нагрело, подумала я, ощутив заметную разницу в температуре.

Я застыла на месте, когда увидела Глеба, выходящего из ванны. Я только сейчас вспомнила, что не одна в квартире.

– Я забыла, что ты здесь, – простонала я, как будто у меня резко что-то заболело.

Я уже чувствовала, как руки начинают подрагивать, но не могла определиться, куда мне лучше смотреть, на его торс, покрытый каплями воды или опять в серые насмешливые глаза.

За Глеба я тут же порадовалась, ведь перед ним такого “тяжёлого” выбора не стояло. На мне были коротенькие шорты и майка. Поэтому он ожидаемо уставился на мои голые ноги.

– У меня в комнате очень жарко, я чуть заживо не сварилась, – я представила, как мне сейчас придётся натягивать штаны и от одной этой мысли подурнело.

– Можно убавить температуру на батареи, – предложил неуверенно Глеб, подняв на меня глаза.

Кивнув в ответ, я направилась в ванную. После душа можно будет закутаться в махровый халат, чтобы не чувствовать себя провокаторшей.

Я попила чай с тортом, как планировала с вечера и высушив волосы феном, переоделась.

Ситуация, после нашей вчерашней стычки, как будто усугубилась и первые несколько минут мы ехали молча.

– Я не знаю причину из-за которой ты согласилась выйти за меня замуж и допытываться не собираюсь, – сказал Глеб не отрывая глаз от дороги. – И если ты вдруг решила передумать, то сейчас очень подходящий момент, – остановившись на светофоре, он повернулся ко мне. – Я не знаю, как именно я на тебя смотрю, но делаю это точно не специально, – сожалений в голосе Глеба я не услышала.

– Ну раз тебя причины не интересуют, значит всё остаётся в силе, – у меня сейчас было такое чувство, что это он ищет пути отступления. – Может это ты женится передумал? – спросила я с видом, что уже разоблачила Глеба.

– Жениться не передумал, а в Америку улетать не хочу, – теперь я вообще ничего не понимала.

– Откажись тогда, – мне казалось, что это просто и логично и уже почти облегчение словила, что этот цирк закончится прямо сейчас.

– Не могу, если я откажусь, то в Америку придётся лететь моему другу, – нахмурившись ответил он.

– А ты не хочешь, чтобы твой друг, стал твоим начальником, – продолжила я незаконченное предложение.

– Да это вообще тут не причём. У Олега жена беременная и он не хочет пропустить рождение своего ребёнка, – всё что сейчас Глеб мне сказал, у меня плохо ассоциировалось с ним самим.

Мы подъехали к ювелирному салону и я не стала отвечать, да и нечего мне было сказать. Я не подумала бы, что Глеб на такое способен, всё что угодно, но не благородство.