Мы шли молча рядом по коридору. Мне всегда нравился ее треп, такой отличный фон. Расслабляющий. И не нужно ничего говорить самому, только слушать. А я не очень люблю говорить о себе и своих делах.

– Ой, божечки, совсем забыла! – она вдруг посмотрела на время. – Я же книгу в библиотеку не сдала!

– Ты и книги? – я повела бровью.

– Да, надо было. Вынужденная мера. Меня заставили. Я побежала!

Проводив ее взглядом, Катя добавила, что хочет зайти к Диме в аудиторию и не хочу ли я пойти с ней. Нет. Увольте. Их парни – хорошие ребята, но эти муси-пуси надо получать дозированно. Как я еще не блюю радугой…

Я пошла одна к своей группе, но очень медленно, чтобы прийти туда к началу лекции. Как-то не хочется сидеть одной на виду у Кристины и бывшего. Задумают еще чего.

Бывший. Почему ты не выходишь у меня из головы? Ты перевернул мою жизнь, сбросив ее в мусорку там, и приехал, чтобы закончить? Ты и здесь будешь это делать? Зачем тебе это надо?

Как вспомню, что тогда было… Мой страх, ужас, обиду. Разбитое сердце и одиночество. Из-за него я осталась одна, без подруг, против жестоко настроенного общества. Но тогда это было логично, у него была вся власть над школой и общим мнением, а кем была я?

Пока я задумчиво старалась не наступать на швы плитки, передо мной выросли ноги. Я уже по обуви могла определить, кто это, поэтому разочарованно вздохнула. Не знаю, как он меня находит. Может, на мне жучок?

– Что тебе, бесячий? – вздохнула и подняла глаза. Никак не отлипнет.

– Да вот ждал, пока ты одна останешься. Тебя не выцепить. Ходишь как приклеенная за своими подругами.

Буркнула:

– Кто бы говорил. Ты все еще не надумал уехать туда, откуда появился?

Он слегка наклонил голову и прищурился, будто ему было неприятно оттого, что я огрызаюсь. Волосы при этом слегка упали набок, и я замерла взглядом на линии стрижки.

– Ну уж нет, я приехал, чтобы увидеть тебя. Чтобы, в конце концов, мы поговорили.

– Зря, весьма зря.

– Какая же ты несносная… – вздохнул.

Я приподняла подбородок, смотря прямо ему в глаза. Было тяжеловато, сердце забилось как бешеное.

– Ты это со мной сделал.

– Да что б тебя, так сложно что ли, – цокнул и огляделся. В коридоре никого не было, последняя компания заворачивала за угол. Здесь был лишь пустой коридор. Он толкнул каморку, и дверь медленно приоткрылась.

– Отлично, – взял меня за плечо и бесцеремонно втолкнул.

– Эй, ты охренел?! Я сейчас кричать буду! Отцепись ты!

Закрыл за собой дверь и навис надо мной. Спиной я уперлась в какой-то стеллаж со всякими хим. веществами и коробками. Он не оставил мне свободного пространства, выбив воздух из легких.

– Но ты не будешь этого делать, да? – слегка наклонил лицо и медленно убрал мне прядь волос за ухо. Между нашими губами какие-то десять сантиметров, его теплое дыхание долетает до моего лица, порождая чертовы мурашки. Почему мне так тяжело дышать?

– Буду… – но почему-то очень тихо. Шепотом, еле размыкая губ. Нутро натянулось, как струна. Мелкая дрожь пробрала от кончиков пальцев.

Мне нужно отвлечься хотя бы на секунду от его лица. От внимательных, жадных глаз, ровных скул и приподнятых в усмешке губ. Тонких, аккуратных. Уголок рта так красиво кривился в этом подобии самодовольного оскала. Нужно отвлечься. На что угодно, ибо он вводил меня в какой-то гипноз. Как мошенник, который уже в предвкушении забрать то, что ему не принадлежит.

Он вроде такой же, каким был два года назад. Но что-то изменилось. Я не могла понять что, поэтому задумчиво замерла, пытаясь утихомирить все, что трепетало внутри. Потому что те самые духи, которыми он пользовался еще тогда, до сих пор пахнут. Забивая нос, легкие. Пьяня.