– Какое-то время мы не увидимся с папой, – я протягиваю руку и сжимаю маленькую ладонь. – Он как раз успеет соскучиться.

Фелли вяло улыбается в ответ, она всё ещё плохо себя чувствует, ей сейчас нельзя в дорогу, но разве мужу было до этого дело? Наши вещи собрали за полчаса под бдительным взглядом Альрика и полными тайного злорадства взглядами свекрови и бывшей невесты моего мужа.

Драгоценности, подаренные моим бывшим женихом, так и остались у меня. Они стоят целое состояние. А что если продать их и попытаться найти на эти деньги надёжное убежище? Мысль свербит внутри, не давая мне покоя.

Это безумный риск. Я не могу вот так просто принять решение, нужно учесть все обстоятельства. В том числе те, что королева будет спрашивать, где я. И Альрик уже не сможет солгать, что я болею, ему просто не поверят. Безумный король тоже может потребовать вернуть меня в столицу, если до него дойдут слухи, что старшей фрейлины нет при дворе. А вдруг к тому времени я уже сбегу? Что будет тогда?

Нет. Я не могу.

Я тяжело вздыхаю и хмурюсь, сплетая пальцы друг с другом.

– Не нервничай, – Ирис приоткрывает один глаз и бросает на меня внимательный взгляд, а затем ехидно добавляет: – А то морщины появятся и станешь некрасивой.

– Было бы мне для кого быть красивой, – парирую я,

– А вдруг там по соседству будут симпатичные помещики…

– Ирис! – одёргиваю я ноата, бросая на Фелли осторожный взгляд. Но падчерица, кажется, не особо понимает в каком контексте обсуждаются будущие соседи.

По мнению кошки, я уже должна была найти богатого покровителя при дворе, наставить Альрику рога и жить припеваючи, как некоторые другие благородные женщины, попавшие в стеснённые обстоятельства.

Когда вечереет и солнце опускается всё ниже, мы уже едва можем спокойно сидеть. Особенно Фелли.

– Ну скоро мы приедем на постоялый двор, Ясмин? – спрашивает падчерица, ёрзая на сиденье.

– Ещё немного, милая, – отвечаю я, сама чувствуя, как хочется скорее принять горячую ванну и лечь в постель.

Я высовываю голову, чтобы спросить у кучера сколько нам ещё осталось, но слова замирают на моих губах. Я слышу странный шум, оборачиваюсь назад и вижу, что за нами едут галопом несколько человек на крепких лошадях. Чужаки вызывают смутное чувство тревоги. Куда они спешат?

Мы здесь одни на проселочной дороге. С нами всего лишь кучер и слуга, который должен нас якобы охранять, но наверняка даже не взял с собой оружия. Альрик не подумал о нашей безопасности, а ведь всякое может случиться.

Ржание коней слышится всё ближе.

– О, постоялый двор! – радостно восклицает Фелли, отодвигая небольшую занавеску в окне экипажа и уже собираясь высунуть голову наружу, чтобы увидеть место отдыха.

– Нет, Феллона, подожди! – я успеваю остановить её, закрывая обратно занавеску. – Там какие-то люди, это их лошади, а не постоялый двор. Лучше нам не привлекать внимание.

Падчерица испуганно замирает, бросая на Ирис обеспокоенный взгляд.

Я сглатываю, чувствуя, что они всё ближе. Вот-вот нагонят.

Может, это просто путники? От чего я так нервничаю и переживаю?

– Бандиты? – щурится кошка, привставая на сиденье напротив.

– Одеты прилично, – отрицательно качаю головой я.

– Чего тогда разволновалась? Наверное, спешат отдохнуть, так же, как и мы.

Я передёргиваю плечами. Дурное предчувствие не отпускает.

В этот момент первый из всадников обгоняет экипаж, его тень проносится мимо, мелькая за занавеской.

Я вцепляюсь пальцами в ткань платья, нервно теребя кружева.

Проносится ещё один всадник.

– Эй, тормози, – доносится до нас грубый бас. – Придержи лошадей, друг, есть разговор.