– Меня позвали отметить новый год, – пожала плечами невозмутимо.

– И с кем ты сюда… Я имею в виду, это… друг или подруга?

Ух ты. Кошак меня ревнует? Это же невероятно мило! Внутри как будто вспорхнула стая бабочек и понеслась по венам так стремительно, что захотелось спровоцировать Мота еще больше.

– Димка, Димка Распутин, – ответила абсолютную правду. И лишь немного слукавила: – Он такой классный, оказывается. Я сразу согласилась!

Вот теперь стало ясно для чего затейница-судьба организовала мне эту встречу. Все, ради этих волшебных нескольких секунд, за которые Мот помрачнел. Более ненаглядной картины даже представить себе не могла.

– Ясно. То есть вы вместе?

– Это очень личный вопрос. И я не намерена это обсуждать.

На это Кошаков снова усмехнулся.

– Значит, все-таки из-за меня?

Он меня вообще слушает?

Ладно, он прав. Из-за него. Чтобы ни за что не встречаться с ним на семейном новогоднем ужине у моего отца. Но говорить об этом я не собираюсь. Все равно мой план полетел к чертям.

– Может, для тебя это будет открытием, но мир не вокруг тебя одного вертится, Мот. А Димка правда крутой. И он мне нравится.

Вот. Понял?

Как изменилось лицо Кошакова, надо было видеть. Уверяю, я такого у него еще ни разу не наблюдала. А потом его взгляд потемнел настолько, что, откровенно говоря, там, где бился пульс заколотилась тревога.

– Это она про меня, да? – услышала позади причину смены настроя Мота и замерла.

Ненаглядная картина с мрачным Кошаком теперь совсем не вызывала восторга. В груди, напротив, что-то тоскливо сжалось. Как будто в глубине души надеялась, что какой-нибудь хищник все же решит меня добиваться. А теперь шанс ускользал.

Хотелось все-все объяснить, что вышло недоразумение, что Распутин в общем-то не такой уж крутой. Хотя, может, я этого не вижу. Он действительно симпатичный парень, просто у меня теперь на нагловатых мажоров острая аллергическая реакция.

Но это все не важно. Любое объяснение будет выглядеть глупо. И жалко.

И вообще не самодостаточно.

– Не про меня же, – произнес Мот так, словно поставил очередную точку в нашей давно зафиналенной истории.

От бессилия и ради поддержания образа я просто позволила Димке обнять себя:

– И правда, вы же давно уже не кру́жите. Крис, о моих чувствах ты знаешь, – посмотрел он на меня пронзительно, а потом перевел взгляд на Кошакова: – Мот без обид? Вы же… всё?

Матвей медленно кивнул:

– Всё.

Вот сейчас бы мне какой-нибудь ноутбук и выход в интернет. А хотя нет, не надо. Там еще с прошлым взломом не все разрулилось. Точнее, похоже как раз «зарулилось».

Кошаков тем временем обратил внимание на пакеты с задолбавшимися путешествовать цитрусовыми, будто только вспомнил о них. А потом протянул их Димке.

– Это, кстати, тоже наверняка тебе.

– Витамины, – обрадовался Распутин. – Да, я в курсе. Это она мне привезла.

Я еще от всего вышесказанного не отошла, а Димка еще больше все испортил:

– Замерзла, Крис? Пойдем согрею.

Ну давай, еще в номер к себе меня позови! Добей.

– Куда?

– Как куда? В мою комнату, конечно. Тепло и уют, ну ты поняла. Все это и даже больше, – поиграл он бровями.

Обходивший нас Мот на мгновение замер и снова перевел на меня убивающий взгляд.

Нет, это вообще не то, что ты подумал!

Я, кстати, сама не знаю, с чего бы мне располагаться в номере Димки.

Но хмыкнувший Кошак отвернулся и отправился по своим делам, а Распутин затащил меня в дом. Хуже, чем сейчас, я давно себя не чувствовала. И почему-то хотелось реветь.

Но я не стала.

Я же сильная.

И как бы не страдаю.

Это все дурацкое сердце что-то там пыталось мне объяснить своим ритмом.