— С женой мы все решим. Не волнуйся. Она примет Ваню.

По крайней мере я на это очень рассчитывал. Наташа чересчур импульсивна и порой дерзкая, но добрая и отзывчивая. Со временем она проникнется к Ване. Уверен.

Сначала я собирался поселить его у своей матери. Познакомить их с Артемом. Уже потом с Наташей и Евой. Дочка точно будет в восторге от брата. Она говорила, что хочет, тем более старшего! А жена… Наташа любит меня. А любит, значит, примет частичку меня! Я ведь не нагулял ребенка. Юля забеременела до нашего с Наташей знакомства. Я виноват, да, но только в том, что скрыл правду. Нужно было рассказать сразу. Нужно было…

— Рома, — замялась Юля, — на такое непросто согласиться. Он же и мой сын.

— Я не собираюсь вычеркивать тебя из его жизни. Мы обязательно установим количество и время встреч.

— Но…

Я властно взмахнул рукой, останавливая поток сомнений. Мы об этом много раз говорили. Юля была почти согласна, единственное, что удерживало от принятия окончательного решения — Ваня меня мало знал. К чему сейчас переобуваться и строить из себя сердобольную наседку?! Если бы сразу дала понять, что мой вариант неприемлем, я бы совсем по-другому строил будущее для меня и моей семьи. Да, был бы тем самым воскресным папой, который дарит подарки и водит в парк. Я бы не входил так плотно в повседневную жизнь Вани. Он ведь тоже надеялся, что придет время и мы будем жить вместе. Конечно, он пока не знал, на каких условиях. Что придется вливаться в новую семью, но ведь я честно рассказал, кто ждёт меня в Москве. Что он не единственный мой ребенок.

— Юль, давай будем откровенны друг с другом: ты молодая красивая женщина, — она тут же мило зарделась и поднесла к губам бокал с рубиновым французским божоле. Любила ведь хорошие вина, дорогие рестораны, красивую жизнь. — У тебя наверняка есть в планах встретить того самого мужчину, — в тоне проскочили саркастичные нотки, но не столько в ее адрес, сколько в общем. Женщины всегда ждали «того самого», но большинство соглашалось на любого мало-мальски приличного. — Я вижу, что тебе комфортней одной искать свою судьбу.

Я очень осторожно подбирал слова, чтобы не обидеть ее званием антиматери года. Да и не совсем уж она кукушка. Я оплатил хороший частный сад для Вани, кружки, развивающие клубы, логопеда и место в хорошей детской футбольной команде. Он был при деле всегда, но остальное время с Юлей же. И оба они, вроде, довольны этим.

— Я стараюсь стать хорошей матерью, — отводя взгляд, тихо проговорила Юля, — но я многое упустила. Знаешь, у меня не было молока. Я не кормила Ваню. Да и мама как-то сразу на себя заботу о нем взяла, — взгляд потерянный на меня перевела. — Я не была готова стать ему настоящей опорой. Деньги были…

Да, неплохо ее моя мать взгрела. Старт в красивую жизнь обеспечила. Ничего, этот вопрос подниму еще. До сих пор ответа не потребовал, только опасаясь, что скандал Наташу заденет, а этого допустить нельзя. Моя жена и дочь должны максимально мягко принять новую реальность.

— Я искала себя, — продолжала Юля, — даже в школу искусств поступила, думала о своем будущем, и только сейчас поняла, что потеряла сына. Он не привязан ко мне. Ваня постоянно про тебя спрашивает, ждет, когда приедешь…

Она вцепилась в мою ладонь, и я сжал руку в ответ, молча сочувствуя. Юля сама выбрала путь матери-одиночки. В этом не было моей вины, и все же я чувствовал себя паршиво. Потому что в душе радовался, что она не пришла ко мне, узнав о своем положении. Я бы не бросил беременную от меня девушку, женился бы, взял ответственность, но тогда не встретил бы Наташу, не ощутил, какой невероятно сладкой, яркой, порой терпко-горькой бывает любовь. Не взял бы на руки маленький комочек счастья, имя которому выбиралось буквально перекрестным огнем! Сошлись на Еве и помирились. Я жил бы обычной жизнью среднестатистического семейного человека. С Юлей у нас никогда не было того, что связывало с Наташей. Поэтому я верил, что жена поймет и примет.